Одной из самых замечательных и известных страниц истории Ельца, попавшей на страницы учебников и популярной литературы, является разорение города Темир-Аксаком (или Тамерланом) летом 1395 г.
Несмотря на то, что в современных научных исследованиях события эти, в силу скудости источников, излагаются очень кратко, среди ельчан сегодня бытуют различные легенды и предания связанные с этим событием. Эти предания являются, безусловно, отражением исторического сознания, образом прошлого, зафиксированного в исторической памяти населения. Однако эта память не отличается стабильностью и достоверностью. Рассматривать легенды и предания ельчан о Тамерлане можно только при условии критического к ним отношения, выделения из них определенных исторических реалий.
Одной из самых ранних краеведческих работ, посвященных Ельцу, является труд М.А. Стаховича, увидевший свет в середине XIX столетия. В нем он несколько легендарных сведений, связанных с нашествием Тамерлана. Во-первых, он пишет о столпах с вделанными в них иконами, «перед коими горят неугасимые лампады». Во-вторых, Стахович упоминает о чрезвычайно популярном предании, суть которого в том, что «князь елецкий гонимый воинами Тамерлана верхом на аргамаке бросился с горы в Сосну, а гора та стала называться после этого Аргамачьей». В другом варианте этой легенды, вместо елецкого князя фигурирует некий воин, чей аргамак оступился во время джигитовки и упал с горы. [1]
Впрочем, сам М.А. Стахович косвенно признает отсутствие четких свидетельств этого события. Он указывает на два памятника той эпохи. Первый, икона Казанской Божьей Матери с надписью «Сей образ Божией Матери изволением Божием спасен от нашествия Темир-Аксака и перенесен в Елец в 1395 году». Икону эту ельчане считали «весьма древней», но без каких-либо оснований. Достаточно вспомнить, что икона Казанской Божьей матери была обретена в конце XVI в., чтобы признать невозможным столь раннюю датировку.
Наконец, писал М.А. Стахович о том, что есть в соборе другая икона, написанная в память разорения города Тамерланом. Речь здесь идет о Елецкой Божьей Матери, которая по замечанию Стаховича не имеет ничего общего с той, что явилась в Чернигове в Елецком монастыре. Сведения такого же характера сообщает и Н.А. Ридингер [2]. Но образ этой иконы М.А. Стахович не считает древним, понимая, что в нем отразилось представление ельчан о нашествии Тамерлана начала XIX в.
Таким образом, мы видим, что первый елецкий краевед уделяя большое внимание местным преданиям и легендам, даже не делает попытки обосновать их реальность. Для М.А. Стаховича легендарность этого факта несомненна. Единственное его доказательство – икона с надписью, в которой говориться об обретении образа в 1395 г. Видимо, сам М.А. Стахович понимал недостоверность этого факта.
С этой иконой связана одна легенда, впервые воспроизведенная у другого краеведа – Ивана Уклеина, жившего во второй половине XIX в. Согласно ему, когда в Москве встречали икону Божьей Матери Владимирской, Тамерлан, по-видимому, под Ельцом дремал в шатре и видел необыкновенный сон: «высокую гору и с вершины ее нисходивших многих святителей к нему с золотыми жезлами, а над ними в сиянии лучезарную жену, благолепия и величия неописанного, окруженную молниями и воинами, которые все грозно устремились на Тамерлана. Он затрепетал и проснулся и созвал своих вельмож, спрашивал их о смысле такого сновидения, на что мудрейшие отвечали ему так: «Величественная жена есть Божья Матерь, защитница христиан». «О так мы не одолеем их», — сказал Тамерлан и обратился полками в бегство». [3]
В последствии эта легенда стала достоянием елецкого краеведения и прочно «срослась» с преданием об иконе Елецкой Божьей Матери, а потом и вовсе пошла в массы, став чем-то привычным.
Теперь попробуем проверить, насколько эти факты согласуются с показаниями современных нашествию источников конца XIV — начала XV вв. Самым ранним и едва ли не единственным, не считая сходных летописных сведений, памятником является «Повесть о Темир-Аксаке». Собственно в ней о елецких событиях сказано чуть меньше предложения: «и пройде всю землю Татарскую и всю Орду и прииде близ предела Рязанския земля и взя град Елич и князя Елическаго изыма и многы люди помучи». Отсутствуют и подробные сведения о явлении Богородицы. А сказано лишь о том, что после встречи иконы, «в тот же день Темир Аксак царь убояся и устрашися и ужасеся и смятеся, и нападе на ия страх и трепет, и вниде страх во сердце его и ужас в душю его, и вниде трепет в кости его, и скоро отвержеся и отречеся воевати Русскую землю…».
Итак, как мы видим, здесь не содержится ничего, чтобы подтверждало легенду, изложенную краеведами. Теперь же необходимо уделить внимание собственно иконе Елецкой Божьей Матери. В ней кроется ответ на вопрос о том, откуда взялась интересующая нас легенда.
Большинство краеведов пишут о том, что икона, хранившаяся в Ельце, представляла собой всего лишь список с той, что находилась в Москве. И здесь же М.А. Стахович замечает: «подлинника же его я в Москве не встречал» [4]. Впрочем, известно, что никто из других краеведов так же не видел подлинника этой иконы. Все это вызывает вполне определенные сомнения в правдивость легенды.
Еще одним аргументом против древности иконы и легенды с ней связанной, является тот факт, что нам неизвестно каких-либо упоминаний об этой иконе ранее XVIII в. Показательно, что когда Елец был возрожден в конце XVI в., в нем не находится ни одной церкви Елецкой Божьей Матери. Нет сведений о таких церквах и в XVII в. Среди многочисленных источников XVII в. мы нигде не встречаем и упоминаний церкви, придела или хотя бы часовни в честь явления Божьей Матери под Ельцом. Представить себе тот факт, что такая икона существовала, и ей не было посвящено ни одного культового сооружения – едва ли возможно.
Кроме всего сказанного выше, все елецкие краеведы пишут и о том, что на иконе Елецкой Божьей Матери была надпись. Эта надпись – ключь к пониманию возникновения легенды. Рассмотрим ее содержание.
Надпись эта, по большей части представляет собой пересказ избранных частей «Повести о Темир-Аксаке», но есть в ней и совершенно оригинальные сообщения: «То Вышня Царица Богородица злочестивому царю Темираксаку во сновидении о граде сем того 15 дня Августа сим образом явися и того ради ныне на сей доске изуграфным писанием изобразися. Ныне, о братие, зря на сей образ да вси веселием духовне насладимся и от беззаконных наших грехопадений и от злосердия удалимся, бывшему у сего града Ельца безбожнаго злочестиваго царя Темираксака изгнанию ныне удивимся, и за такое великое Божие милосердие сему образу, со слезами пад до земли, поклонимся» [5].
Далее же идет собственно краткое описание самой иконы: «Вышняя оная царица и Богоматерь пречистыя свои руце горе простирает, тем от злочестивых нашествия нас избавляет и страхом небесных сил оных злочестивых прогоняет». Пропуская пространный рассказ о том, как подействовало на Тамерлана явление Богордицы, отметим: «сий образ…на сей доске изображен, дабы через его сей град Елец от всяких бед и зол был освобожден». [6]
Самое же интересное в конце надписи, где сообщается, что о явлении Богородицы в Ельце «в книгах сыскано в Москве». И тут же эти книги называются для тех кто, обо всем этом «доподлинно знать пожелает» — «летописец, и книги Святые пролог и менею». Но источником для всех этих «книг» была уже знакомая нам «Повесть о Темир-Аксаке», в которой нет ни слова из того, оригинального, чем интересна надпись на иконе. Кроме того, в последнем предложении автографа говорится прямым текстом, что икона была написана в 1735 году не без помощи елецкого воеводы майора Ивана Григорьевича Нащекина [7]. Последний, как нами было документально установлено, действительно находился на службе в городе в это время.
Но и это не все. Н.А. Ридингер в своих очерках, вышедших почти единовременно с трудом Стаховича, приводит более исправно надпись на иконе. Самое же главное отличие заключено в последнем предложении, где добавлено «тщанием того града Ельца церкви Святого Николая Чудотворца Священника Иосифа Никифорова Дьякона Иоанна Дьячка Алексея по их обещанию трудами» [8].
Теперь становится совершенно ясно, что эта группа духовных лиц, давших обет Богу и, исполняя его, отправились в Москву при содействии елецкого воеводы И.Г. Нащекина. Остается только понять, что стало причиной и духовного обета и интереса этих лиц к сюжету с Тамерланом.
Думается, ответ на этот вопрос стоит искать в преобразованиях петровской эпохи. Именно тогда в начале XVIII в. появляется историческая наука в современном смысле этого слова и возникает интерес к собственной истории среди населения [9]. Этот интерес активно стимулировался государством. Так, органы местного самоуправления частенько должны были давать по запросу различных ведомств справки, в которых обязательным элементом являлись некоторые сведения об истории города.
По-видимому, указанная выше группа представителей елецкого духовенства узнав о том, что произошло с городом в 1395 г. проявила значительный интерес к этому факту. У них возникло желание разузнать об этом подробнее, и они дали обет Богу обязательно провести разыскания об этом событии. Приехав в Москву ельчане ознакомились с теми «книгами», на которые они ссылаются в надписи. Книги, конечно, разочаровывали группу благочестивых жителей Ельца: там не было ровно никаких новых фактов и подробностей. Книги были наполнены сугубо религиозным содержанием. Но это, по-видимому, не важно было ельчанам. Для религиозного сознания главное не реальные факты, а духовное откровение, благочестивые примеры, сказания и чудеса. Так возникла идея о написании иконы Елецкой Божьей Матери. Для этой иконы и была придумана красивая религиозная легенда. Надо сказать, что с точки зрения религиозного сознания все здесь логично и по большому счету эти духовные лица ничего не придумывали, а лишь дополнили и развили краткую информацию того, что сказано в «Повести о Темир-Аксаке».
Показательно, что единственный профессиональный краевед, работающий в Ельце — Г. Пясецкий в книгах о древнем Ельце, об истории Орловской епархии и в специальной статье о священных древностях Орловской губернии ничего не пишет об этих иконах и отвергает предание о явлении Божьей матери как мало достоверное. [10]
Мы видим, что легенда о явлении Божьей материи была создана небольшой группой лиц в XVIII в., решивших расширить скупые данные «Повести о Темир-Аксаке» собственными соображениями, никак не связанными с реальностью. Надо помнить, что эпоха XVIII в. создала новый тип человека – «человека Нового времени», и этот человек интересовался своей историей, но не обладал ни знаниями, ни умениями, ни опытом в это деле. Так случилось и в Ельце. Люди ничего не понимавшие в исторической науке, но движимые благородными, патриотическими и духовными чувствами, создают красивую легенду о явлении Божьей Матери грозному завоевателю. Постепенно придуманная история распространилась среди елецкого духовенства и светских властей, и далее приникает в умы прихожан.
Елец в XVIII в., потерявший всякую военную функцию, остро нуждался в красивых легендах и мифах, которые бы выделили его среди прочих городов. Это понимали и елецкие власти, которые способствовали распространению легенды, преследуя свои, более мирские интересы. Апогей этого интереса наступил в 1801 г. Именно тогда была построена часовня над могилой ельчан, погибших в битве с Тамерланом в 1395 г. Место под часовню было выбрано совершенно случайно. Очевидно, что захоронения ельчан павших в 1395 г., не могли быть известны в более поздние сроки, поскольку города Ельца с 1414 по 1592 гг. просто не существовало. В конце XVI — XVII вв. ни о какой братской могиле в Ельце сведений не было. Показательно, что к середине XIX в. интерес властей и священнослужителей к истории с Тамерланом угас: часовня пришла в сильное запустение. Зато в это время появляются елецкие краеведы, которые и записывают эту историю, способствуя е популяризации и распространению в сознании ельчан. Однажды закрепившись в историческом сознании жителей, легенда о явлении Божьей Матери Тамерлану прочно осела в представлении ельчан и воспринимается как реальность.
Таким образом, легенда о явлении Елецкой Божьей Матери Тамерлану, как и создание соответствующей иконы, являются плодом позднейшего мифотворчества XVIII в. и не может рассматриваться как реальный исторический факт разорения Ельца Тамерланом в 1395 г.
Источник: Ляпин Д.А. Воробьев А.В. Легенда о Тамерлане в историческом сознании жителей г. Ельца XVIII — начала XX вв. // Межвузовские научно-методические чтения памяти К.Ф. Калайдовича. Вып.9. Елец, 2010. С. 21-26
Примечания и литература:
- Стахович М.А. История, этнография и статистика Елецкого уезда // Елецкие корни. Елец, 1996. С. 28-29
- Ридингер Н.А. Материалы для истории и статистики г. Ельца. Ельца, 1993. С. 34-35.
- Уклеин И. Краткие исторические сведения о городе Ельце. // Елецкая быль. Вып. первый. Липецк, 1994. 34-35.
- Стахович М.А. Указ. соч.. С. 30
- Там же. С. 63
- Там же.
- Там же.
- Ридингер Н.А. Указ. соч. С. 110.
- При этом надо понимать, что в целом у жителей отсутствовал интерес к истории собственного города, хотя, безусловно, были лица, являвшиеся исключением.
- Пясецкий Г.М. Очерки истории города Ельца до времен Петра Великого. Орел, 1870. Пясецкий Г.М. О церковно-иерархической зависимости Орловского края до присоединения его к Московскому государству // ОЕВ. 1866. № 19, 20; 1867. № 4, 6, 13, 23 и др.; Пясецкий Г.М. О святом Кукше, как просветителе Орловского края. Историческое исследование. Орел, 1894; Он же. Сказание о явлении чудотворного образа спасителя Николая в связи с успехами христианства в городе Мценске. Орел, 1888; Пясецкий Г.М. История Орловской епархии и описание церквей, приходов и монастырей. Орел, 1899.
Пунктуация и стиль авторов сохранены
