Продолжение II главы книги «История Елецкого уезда в конце XVI—XVII веков».
Разорение, произведенное Сагайдачным в Ельце,
осталось в предании у елъчан…
и до сих пор оно считается стариками
наказанием Божием за содействие самозванцам
Н. Ридингер.
Материалы для истории
и статистики г. Ельца, 1862 год.
«Гнев Божий»
К 1617 году главную угрозу для России представляла Речь Посполитая. В августе 1617 года польский королевич Владислав принялся набирать войска для похода на Москву, чтобы занять русский престол. Михаила Романова он не признавал царем, а считал себя московским государем, ссылаясь на то, что Семибоярщина от имени всего народа приглашала его в цари. И уже в октябре Россия быстро потеряла Дорогобуж и Вязьму. Начался новый период войны. Летом 1618 года главные русские силы были стянуты к Можайску, туда же двинул свои войска польский королевич. Русские воеводы отступали. Полтора месяца поляки осаждали Можайск, что позволило русским организованно отойти к Москве.
Вскоре началась осада Москвы. В помощь польскому королевичу Владиславу было направлено войско запорожских казаков и литовцев во главе с гетманом Петром Конашевичем Сагайдачным (Запорожская Сечь тогда входила в состав Речи Посполитой, объединенного польско-литовского государства). Но вместо того чтобы поспешить на помощь королевичу, запорожцы отправились грабить и разорять благополучные южные уезды России.
В такой обстановке в 1618 году в Ельце на воеводство прибыли Андрей Богданович Полев и Иван Лукич Хрущев. По прибытию в город воеводы провели смотр служилого населения. Согласно их отчету в Ельце находилось детей боярских 691 человек, «да с тремя головами и с сотники казаков 723 человек», 194 стрельца, 12 пушкарей , 27 затинщиков и 14 воротников. Численность елецкого служилого населения была меньше, чем два года назад: 1461 человек. Из них «по службам детей боярских на Осколе» 225 человек, да в Донской посылке на Воронеж 10 человек, «да казаков по службам на Осколе 125 человек». Кроме этого, в Воронеж для встречи крымских послов были направлены 100 человек, в Калуге несли службу 200 человек. Таким образом, «на Ельце всяких людей 801 человек» [156].
[singlepic id=1387 w=450 h=500]В это время войско литовцев и запорожцев во главе с гетманом Сагайдачным двинулось в сторону Ельца. Согласно летописному рассказу Елец был взят гетманом Сагайдачным хитростью. Воевода А.Б. Полев, которому «осадное сидение было не за обычай», вышел на неприятеля, численность которого вроде бы была не велика, но неожиданно все войска Сагайдачного вышли из-за леса и разбили ельчан. Город был сожжен, а воеводы попали в плен [157].
Материалы, хранящиеся в РГАДА, позволяют полностью восстановить произошедшие события на основании свидетельств очевидцев, находившихся тогда в Ельце [158]. Для елецких воевод Андрея Богдановича Полева и Ивана Лукича Хрущева приход Сагайдачного на южные уезды не стал неожиданностью. 27 июня в субботу за два часа до вечера в Елец стали прибегать в большом количестве напуганные люди. Их сразу допросили и выяснили, что это жители Ливен. Они требовали немедленной встречи с воеводами. Ливенцы принесли плохие вести: город был полностью уничтожен Сагайдачным. Полев и Хрущев, внимательно выслушав рассказ, поинтересовались судьбой ливенских воевод, и оказалось, что воеводу князя Никиту Черкасского неприятель «взял на вылазке». После погиб и второй воевода, обороняющий крепость Петр Данилов. Судьба жителей города была печальной: «ливенских людей, которых в городе и в остроге застали, всех побили». Запорожцы, движимые чувством злобы, перебили всех жителей мужественно сопротивлявшихся Ливен.
Обдумывая полученные сведения, воеводы, решили послать к Ливнам разведчиков, чтобы разузнать ситуацию и, главное, выяснить: куда отправились запорожцы дальше. Напуганные разведчики вернулись с донесением: «литовские люди с Ливен вышли за острог, а куды пойдут того не ведомо». Воеводы надеялись на то, что запорожцы не станут тратить время на штурм Ельца и поспешат на помощь Владиславу. Елецкая крепость имела хорошие укрепления, запасы, оружие и провиант.
Вторым делом елецких воевод стало письмо в Лебедянь. 2 июля в Лебедяни получили письмо от ельчан о приходе гетмана Сагайдачного. В своем послании воеводы с сожалением сообщали о гибели Ливен, ссылаясь на то, что Ливны покарал «гнев Божий». В письме елецких воевод ссылка на Божий гнев сама по себе интересна. За что Ливны были так сурово наказаны Богом? Ответ очевиден: за активное участие в Смуте, поддержку «воров», самозванцев. Но разве Елец, в подобном случае, не заслуживает такого же наказания — Божьего гнева? Жители города наверняка задавали себе этот вопрос.
Между тем, с Ливен и с окрестных сел каждый день прибегали люди, рассказывали про зверства и разбой казаков. Обстановка становилась напряженной. Пугало также отсутствие информации о передвижениях неприятеля.
2 июля вечером в Елец в большой спешке прибыло ехавшее всю ночь и затем весь день русское посольство, направляющееся в Крым. Приезд посольства с богатой казной и дарами хану, а также русскими и крымскими посланниками обрекал город на осаду запорожцев. Теперь Елец не мог не привлечь внимания казаков. Но как не принять послов, тем более что во главе делегации находился Степан Лукьянович Хрущев, троюродный брат второго воеводы Ивана Хрущева? Вторым сопровождающим был Матвей Челюскин. В Елец с посольством приехала и меховая казна на 10 000 рублей, и еще большая сумма денег. Казну сопровождал подьячий Семен Бредихин. В посольстве приехали, «дал Бог все здоровы», крымские послы — Рамазан с товарищами, русские сопровождающие, кречетники Постник Маслов и Яков Моисеев, соколятник Разгильдей Григорьев.
Город готовился к обороне.
Думаю, читателю будет интересно узнать легендарного гетмана Сагайдачного поближе. Пётр Конашевич (Кононович) Сагайдачный родился приблизительно в 1570 году. Был крещен в православную веру и получил прекрасное образование в Острожской школе, лучшей на Украине греко-славянской православной школе. От природы храбрый, он всегда искал приключений. Сагайдачный — автор оригинального сочинения «Пояснения к унии» (по поводу Брестской унии объединения православной и католической церквей в Литве). Его сильно занимали религиозные вопросы. Воспитанный в православной вере, он в молодости поддался очарованию католической церкви и польской культуры.
В начале XVII века Петр Сагайдачный приехал в Запорожскую Сечь. Здесь он проявил свои лучшие качества: ум, дальновидность и храбрость, которую так ценили казаки. Его походы против турок и крымцев сделали его настоящим героем Украины, гордые и заносчивые поляки с большим почтением рассказывали о нем в Варшаве и Кракове. Он первый стал писать себя гетманом Запорожским.
Сагайдачный сумел создать из полуразбойничьей шайки запорожских казаков организованное и дисциплинированное Запорожское войско. Огромную славу Сагайдачному принесло взятие грозных турецких крепостей — Очакова и Кафы. Авторитет среди казаков у гетмана был столь велик, что он впервые смог запретить казакам пить водку во время военных походов и жестоко наказывал их за малейшую провинность.
Весной 1618 года польский король Сигизмунд лично обратился к прославленному гетману с просьбой о помощи его сыну Владиславу во взятии Москвы. Король не скупился на лесть. Он прислал Сагайдачному украшенную драгоценностями булаву, бунчук и личную печать. Тем самым король официально признавал Запорожье полноправной частью польско-литовского государства — Речи Посполитой, а гетмана приравнивал к знатнейшим польским шляхетским родам. Сагайдачный требовал от короля и других уступок: судебной автономии для Украины, расширения казацкого войска и прочее. Сигизмунд на все это соглашался, так как ставка была слишком высока: на кону была сама Москва и огромная, богатая, хоть и разоренная Московия.
Сагайдачный медлил. Как можно было пойти войной на православное государство, на единоверцев русских, у которых с украинцами была не только одна вера, но и одна история? Воспитанный в православной вере Петр Сагайдачный не мог решиться поднять меч на единственное независимое православное государство. Однако опьяненный честолюбием, жаждой славы и денег Сагайдачный согласился совершить московский поход. Чтобы окончательно заглушить свою совесть, запорожский гетман потребовал от короля уровнять в правах православных и католиков на всех землях. Сигизмунд пошел и на это, хотя вряд ли стал бы выполнять это условие.
Окончательно решившись, Сагайдачный собрал огромное войско численностью в 20 000 хорошо обученных, профессиональных воинов. Здесь были не только запорожцы, но и литовцы, поляки, а также европейские наемники — все, кто желал заработать себе на жизнь войной и грабежом. Армия отправилась на Москву. С огнем и мечом шла армия по южнорусским уездам. Узнав о посольстве в Крым, Сагайдачный не мог упустить момента, так как опытный гетман понимал, что его войску нужны деньги, а не только слава. Грозное войско гетмана двинулось на Елец.
В понедельник 3 июля 1618 года Сагайдачный привел свою армию под Елец. Не одну грозную турецкую крепость брали его запорожцы, но застать врасплох ельчан не удалось. Все необходимые меры для защиты города были приняты. Вспомним, что представлял собой Елец в это время. На возвышенном месте располагалась массивная крепость со стенами более 5 метров в высоту. Крепость спускалась к реке Елец, и тут начиналась уже острожная стена. Острожные укрепления располагались и за рекой Елец, здесь находилось самое высокое место — Аргамачья гора, возвышавшаяся над Быстрой Сосной. На горе находился острог, имевший свои ворота. От центральной крепости укрепления острога тянулись в сторону реки Лучок. За рекой Быстрой Сосной находилась Беломестная слобода. Но она не представляла интереса для осаждающих, т. к. не была соединена с крепостью, и ее взятие не играло в штурме города большой роли.
[singlepic id=1388 w=400 h=369]Армия запорожцев разделилась на две группы. Один табор стал с запада, по реке Лучок, другой — с востока, по реке Елец. Осада началась.
Три дня, с понедельника по четверг, осаждали казаки Елец, но стены города оставались неприступны. Однако казаки проявляли большую отвагу и удаль, которая вполне компенсировала отсутствие пушек. Казаки активно использовали туры и лестницы. Но подойти к воротам с турами было непросто. Ельчане успешно отстреливались из пушек и пищалей. Более того, многие жители города, не уступая в храбрости казакам, делали вылазки и, часто, довольно успешные. Интересно, что вылазки осуществляли все желающие — «охочие люди». Обороной города руководил Андрей Богданович Полев, ему помогали подьячий Семен Бредихин и Иван Лукич Хрущев. Они отвечали за оборону западных рубежей. На востоке обороной руководил Степан Лукьянович Хрущев.
Длительная осада была губительной для Сагайдачного. Поэтому вскоре гетман решился на штурм. Но и в Ельце все было готово для обороны.
В ночь с 6 на 7 июля казаки окружили город со всех сторон и бросились на стены. К Новосильским и Ливенским воротам запорожцы, пользуясь темнотой, подтащили осадные орудия — туры. Но толку с этого было немного. Три раза за ночь отбивали ельчане атаки неприятеля. Всю ночь длился бой. Руководивший обороной города со стороны Лучка Степан Хрущев умело организовал оборону и не дал никаких шансов неприятелю. Кончалась ночь, и ельчане все больше надеялись на победу. Но беда грянула, когда победа была уже близка.
На заре казаки взяли Аргамачий острог. Его обороняли воронежские служилые казаки, ехавшие в Мценск и случайно задержавшиеся в Ельце. Запорожцы забрались на Аргамачьи ворота по горе трупов своих убитых товарищей и кинулись на стены рубить ельчан. Можно только догадываться о потерях со стороны запорожцев, очевидно, они были огромны. Лавиной хлынули разъяренные казаки в Аргамачий острог и вытеснили оттуда воронежцев. Самая высокая точка была взята. Сагайдачный ликовал. Начиналось утро, Елец лежал внизу перед глазами запорожцев. Не долго думая, казаки начали теснить ельчан, пользуясь возвышенным местом и паникой, начавшейся в городе. Вскоре удар казаков заставил ельчан отступить к реке Елец.
В это же время казаки Сагайдачного открыли ворота и пустили своих товарищей в слободу на Аргамачьей горе. Теперь главные силы осаждавших и осаждаемых были сосредоточены в этом месте. Битва здесь продолжалась недолго. Ельчане, теснимые казаками, «дрогнули и побежали в рознь». Что может быть проще, чем бить убегавшего врага? Руководившие обороной этого участка Полев и Бредихин умоляли служилых людей продолжить бой. Наконец, они вскочили на коней и кинулись в отчаяньи рубить саблями бежавших ельчан. Тем временем, руководившие обороной с востока Степан Хрущев и Матвей Челюскин, увидели, что происходит, и вместо того, чтобы пойти на помощь, ушли в крепость и затворили крепостные ворота. Полев и Бредихин, а с ними и выжившие ельчане, остались один на один с наступавшими запорожцами. Паника усилилась, и думать о сопротивлении было бесполезно.
На момент закрытия ворот на посаде остались и крымский посол Рамазан, члены посольства, русские и крымские люди [159]. Казаки захватили уже почти весь посад. Крымские татары бились геройски: член посольства Богдан Исенчюринов, убив многих казаков, раненный, долго гонялся с пищалью «за черкашенином» (запорожцем), пока не был схвачен численно превосходящими его противниками. Многие ельчане «стали метаться». Большинство их через Стрелецкие ворота начали бросаться в реку Быструю Сосну, при этом «многие учали тонуть». В реку пришлось броситься Полеву и Бредихину. Не стал прыгать в реку только Иван Хрущев. Он геройски бился с неприятелем. Очевидцы этого боя считали его погибшим в тот момент, когда казаки стали теснить ельчан к реке Елец. На самом деле Иван Лукич, фактически обеспечивший своими действиями «эвакуацию» ельчан в реку, был тяжело ранен.
Полев и Бредихин, хоть и «учали тонуть не единожды» в реке, но все же выплыли и перебрались в крепость. Их примеру последовали многие ельчане. Началась осада центральной крепости. Посад Ельца был взят с большими потерями. Руководители обороны спешно вырабатывали новый план действий. В дело вмешались представители церкви.
Духовенство, все это время следившее за происходящими событиями, предложило свой план действий. Напомню, что духовенство города возглавляли воскресенский протопоп Леонтий и игумен Троицкого монастыря Тарасий. Именно они представляли в данном случае местную духовную власть. Все жители города собрались на совет. На совете ельчане выслушали новое предложение священнослужителей: дальнейшее сопротивление приведет к ненужной гибели и разорению церквей («что бы… нас не побили и церквей не сожгли»). По мысли священнослужителей, надо было выдать казакам меховую казну и послов во главе со Степаном Хрущевым.
Подобный план вызвал протест Степана Хрущева. С плачем он обратился к ельчанам: «Таких учений нам не надобно! — кричал Хрущев, — будем мы биться до смерти, а государеву казну не выдадим. Ну а если нам немочно будет сражаться, то лучше будет город зажечь и сгореть всем, а от них (т.е. казаков) пощады все равно не будет никому!». Но перспектива «сгореть всем» не радовала ельчан. Решено было начать переговоры. Показательно, что воевода Полев на совете активной позиции не занимал. Видимо, он совершенно потерял инициативу.
Священнослужители вышли к казакам и предложили свои условия. Поменялись послами: в Елец приехал есаул Григорий, а к Сагайдачному отправился сам Полев. Начались переговоры. Договор был заключен, составлены записи и принесена клятва на кресте. Обе стороны были православными, и «крестоцелование» было обоюдным делом.
Казаки дали обещание: «ни кого не убить, людей никого не сечь, церкви не жечь». Ельчане обязывались отдать казну, причем не только меховую, но и денежную. В крепость вошли примерно 40 казаков. Они взяли казну и в заложники воеводских жен, а также раненого Ивана Хрущева, Матвея Челюскина и Степана Хрущева. Но на этом дело не кончилось.
Ельчане решили, что есть возможность укрыть часть денег из казны, надеясь на невнимательность запорожцев. Но в денежных вопросах казаки проявили большое внимание. По их сведениям денег должно было быть больше, и они потребовали от ельчан опись к казне. Действительно, ельчане укрыли 4 тысячи рублей и вместо 9 предложили казакам 5 тысяч. Роспись казне еще во время переговоров подьячий Семен Бредихин отдал Матвею Челюскину, предложив спрятать этот важный документ. Не зная, куда прятать бумагу, Челюскин передал ее своему человеку, тот намочил ее в воде, чтобы нельзя было разобрать написанное, и отдал протопопу Леонтию. Леонтий закопал роспись под папертью собора и слезно просил Бредихина «не говорить на него казакам».
Черкасы считая, что ельчане их обманули, решили не уходить до тех пор, пока им не отдадут всю казну. Они разместили свой штаб на посаде, во дворе Полева. Запорожцы чувствовали себя полными хозяевами положения. Началось разбирательство по поводу утайки денег.
Литовские люди, бывшие с казаками, указали на подьячего Бредихина, который отвечает за деньги, и допрос начался с него. Семен отвечал казакам: «Не ведаю я, сколько в казне было денег, я и так бит и замучен, что есть в казне — все на лицо». Тут литовцы вспомнили, что «им доподлинно известно», что отвечал за казну С.Л. Хрущев, и, по их сведениям, в казне было 9 тысяч.
Начались расспросы Хрущева: «Любо де нам, что бы ты роспись к казне дал, и сказывал где еще 4000 рублей». Степан Лукьянович Хрущев указывал на Семена Бредихина: «письмо все у Семейки (т.е. Семена) было, а денег больше того не было». Про то, что роспись закопана под папертью, Степан Лукич не знал, но, что отдал Челюскину роспись, помнил, и про казну, конечно, откровенно лгал. Казаки поставили Степана Хрущева и Бредихина «с очей на очи» и учинили допрос. Но Семен Бредихин отпирался: «письмо все было у казны, а я поехал бица». Хрущев указывал на Бредихина, Бредихин на Хрущева. Наконец, казаки поняли, что толку с расспросов не будет, и приступили к пыткам: «огнем жгли, и пупы волочили, и ребра ломали». Первым не вытерпел Степан Лукич. Он сознался, что отдал роспись Матвею Челюскину. На пытках сознался и Матвей, что передал роспись своему человеку. Про протопопа Матвей промолчал. Пытали и человека Челюскина, имя которого не дошло до нас. Он сообщил, что грамоту намочил и изорвал. На этом следствие и пытки кончились. Леонтий был спасен.
Черкасы стали табором от Ельца за версту. Уйдя из города, они ограбили всех кого могли, сожгли посад, но ельчан убивать не стали, как и было обещано. Удерживать елецких воевод, пленных членов русского посольства более смысла не было, и они были отпущены. Судьба Андрея Богдановича Полева неизвестна. Его имя больше не фигурирует в документах. Можно предположить, что он был убит черкасами после обмена послами. Но свидетели событий ничего о смерти Полева не пишут.
Иван Лукич Хрущев при осаде Ельце потерял сына Дениса, который попал в плен к запорожцам [160]. В 1626 году Иван Лукич был послан на воеводство во Владимир. Здесь он встретил запорожского казака, который участвовал в штурме Ельца. Они узнали друг друга. Казак рассказал о его сыне Денисе и сообщил, что тот был продан поляками в турецкий плен. Вскоре Дениса Хрущева удалось выкупить. Дослужился Иван Лукич до придворного чина стряпчего и скончался в 1629 году.
Интересно сложилась судьба С.Л. Хрущева. Сагайдачный решил отплатить ему за упорное молчание. Его пытали огнем и железом, а после Степана Лукича казаки приковали к телеге и повезли с собою в обозе. С ним же запорожцы забрали бывшего в посольстве татарина Богдана Исенчюрина, весьма храбро сражавшегося, и подьячего Семена Бредихина.
Неизвестно, что стало с казной. Документы об этом ничего не говорят. В уезде и окрестностях Ельца казаки еще повоевали. Они захватили около тысячи детей, подростков и юношей в возрасте от 9 до 20 лет [161]. Взятие Ельца обошлось дорого запорожцам. Помочь полякам в штурме Москвы сил уже не было. Сагайдачный привел свою армию под Москву и соединился с войсками королевича Владислава. 20 сентября 1618 году началась осада Москвы (знаменитый «королевичев приход»).
Привезены были в лагерь королевича и известные нам пленники: С. Бредихин. С. Хрущев и Б. Исенчюрин. Они подверглись пыткам и допросу поляков. Сам польский канцлер Лев Сапега пытал пленников: привязывал к колесам и медленно их растягивал. Но и Сапега мало чего добился и отослал их к королевичу. Владислав не стал утруждать себя пытками, и пленные были отправлены в таборы Сагайдачного. После заключения Деулинского перемирия с Польшей 1 декабря 1618 года пленники, взятые в Ельце, были отпущены.
Степан Лукьянович Хрущев по возвращении сделал хорошую карьеру. Он дослужился до чина постельничего царя Михаила Федоровича. В 1628 году была составлена справка о его пленении, и за плен в Литве ему пожаловано в вотчину поместье Тульского уезда (1629). Последние годы жизни он «сидел» на воеводстве в Казани (с 27 июня 1641 по 1642) [162].
Вернувшиеся из Ельца русские посланники, кречетники Яков Моисеев и Иван Петров, были допрошены в приказе. На основании их расспросов и был построен рассказ об этом трагическом для Ельца событии.
В Ельце не было воеводы некоторое время, пока в феврале 1619 года не приехал новый воевода Григорий Валуев. Важным источником, позволяющим определить степень разорения города, является доклад Валуева, составленный по приезду [163]. Сравнивая его содержание с более ранними сведениями Полева, можно составить следующую таблицу о людских потерях:
Таблица 1
Численность населения до и после разорения [164]
Сагайдачного в 1618 году (по отпискам воевод)
| Категории населения | До разорения | После разорения |
|---|---|---|
| Дети боярские | 691 | 608 |
| Казаки | 723 | 473 |
| Стрельцы | 194 | 145 |
| Пушкари | 12 | |
| Затинщики | 27 | 30 |
| Воротники | 14 | 6 |
| Ямщики | ? | 8 |
| Чернослободцы | ? | 11 |
Из этих материалов ясно видно сокращение населения города. Численность детей боярских почти не изменилась, их потери составили 73 человека. Если мы сравним эту цифру с количеством вдов, упоминаемых в Платежной книге 1620 года, то обе цифры совпадут [165]. Таким образом, можно точно восстановить фамилии погибших детей боярских, которых должны были заменить недоросли с отцовских поместий. Количество недорослей по той же платежной книге составило 85 человек.
Большие потери понесли казаки, число которых сократилось с 723 до 472 человек. Менее всего пострадали стрельцы и пушкари. К тому же следует заметить, что большая часть гарнизона пришла в разрушенную крепость вместе с новым воеводой, Григорием Валуевым. Конечно, среди погибших были посадские люди, а также воронежские казаки, защищавшие Аргамаченские ворота.
После разорения Ельца правительство Михаила Романова отправило на Дон грамоту с призывами к казакам помочь в трудную минуту. Отношения царя Михаила Федоровича с донскими казаками складывались непростые. При битве с атаманом И.М. Заруцким в 1613 году казаки сохраняли нейтралитет. Большое значение для Дона имела торговля с южными уездами Российского государства, поэтому казаки старались не ссориться с Москвой, но особой помощи не оказывали. В грамоте на Дон из Москвы писали: «А запорожских черкас полковники Саадашного со многими людьми прислал в наши польские (т.е. «украиные» города, на Поле — Д.Л.) и пришедши искрадом город Ливны и Елец взяли, людей высекли и городы и остроги сожгли, и посланника нашего Степана Хрущева да подьячего Семена Бредихина и казну… взяли… и хотят все наши польские городы до конца разорить… А то б есте разсудили, только запорожские черкасы польские городы разорят, и вам к нашей украине прибежища не будет, и запас и товары к вам ис полських городов не пойдут, и вера наша христианская в тех местах попрана будет, и церкви Божии и монастыри, где гробы родителей ваших и где вы сами для душ своих вкладчики, все разориться и будет безпамятно…» [166].
Грамота весьма показательна, так как ярко рисует экономические, родовые и духовные связи Дона с южными уездами, а в их числе, с Елецким уездом. Интересно, что в грамоте Ливны и Елец были взяты «искрадом», т. е. обманом. Эта версия была позднее, в 30-е годы, озвучена в «Новом летописце». Но ни разу свидетели событий не рассказали про обман ельчан. Может быть, обман произошел в Ливнах, а перенос на Елец этой истории с обманом случился позднее? Вообще, как кажется, когда сведения о взятии Ельца дошли до Москвы, то властям было не до того, чтобы разбирать подробности этого события.
Кроме доклада о людских потерях в Ельце, Валуев составил еще несколько списков. Среди них подробный перечень молодых ельчан в возрасте от 5 до 30 лет, угнанных «в полон» Сагайдачным [167]. Общее количество угнанных в плен, примерно 654 человека. При этом они четко делятся на несколько групп по социальному происхождению. Но часто в списках не разделялось происхождение, поэтому указывать цифры можно лишь условно. Итак, из угнанных в плен, детей боярских — примерно 130 человек, крестьян и дворовых людей — 123, церковнослужителей — около 10, казаков — 140, стрельцов — 40, посадских и всяких иных людей, примерно, 182 человека.
Потери ельчан были огромны. По сохранившимся спискам, в плен были уведены 656 человек [168]. Прибавим к этому 390 погибших служилых людей. Получается, что в результате осады города погибли или были уведены в плен более 1046 человек.
Рассмотрим сохранившиеся списки плененных ельчан более подробно. Эти списки были составлены скорее всего зимой 1619 года. Составлением их занимался воевода Григорий Леонтьевич Валуев, прибывший в это время в Елец. Подлинник документа не сохранился, но для Посольского приказа были составлены в Ельце копии, сохранившиеся до нашего времени.
Итак, из Елецкого уезда уведены в плен дворянский сыновей — 141 человек в возрасте от 9 до 20 лет. Почему в плен не брали детей младше, понять можно. В силу возраста они не могли выдержать долгих переездов. Среди угнанных были и представительницы женского пола: Устинья Сергеева и вдова сына боярского Селюменева, имя которой нам неизвестно.
Об их возрасте ничего не сказано. Если общее количество детей боярских мужского пола было около 700 человек, то, выходит, почти каждый пятый из них потерял родственника.
Некоторые ельчане потеряли сразу несколько детей. Например, у Меркула Добрикова в плен попали три сына: Тимофей 18 лет, Кузьма 15 лет и Осип 12 лет. Бывший стрелецкий сотник Осип Исаевич Каверин потерял трех внуков и сына Романа 20 лет. В список уведенных в плен попал житель Алексинского уезда Леонтий Иванович Степанов 15 лет.
После списка уведенных в плен детей елецких дворян следует список крестьян и холопов, которых постигла такая же участь. Численность крестьян в этом списке — 139 человек. Указаний на возраст крестьян нет, Но имеется упоминание владельца. Это было важным, т. к. если крестьянин каким-либо образом вернется обратно, то он снова попадет к своему землевладельцу. Большинство помещиков потеряли одного крестьянина. Лишь некоторые — двух, и один — трех. Заселенность Елецкого уезда крестьянами была еще не столь велика.
Сын боярский Кузьма Радин упомянут как владелец двух крестьян, угнанных в плен, Кондрат Ромашев потерял трех крестьян, а Иев Клевцов лишился крестьянина и двух холопов, да к тому же у него был угнан брат Михаил.
Елецких казаков, а также их братьев и детей, в плену оказалось 129 человек, из них собственно казаков — 50 человек, а остальные — их родственники мужского пола. В списках уведенных казаков видим Лазаря, сына Пелагеи, проскурницы казачьей Егорьевской церкви, а также племянников козьмодемьянского попа Ивана Василия Трофимова 12 лет и Терентия, которому также было 12 лет. У казака Степана Житкова «взяли шурина Федора семнадцати лет».
Список стрелецких детей, братьев и племянников напоминает все остальные, но он гораздо короче, в нем всего 44 человека. Это те же угнанные 1—3 человека мужского пола до 20 лет. Но есть и свои особенности. Так в списки попал сын пятидесятника Никиты Чахова Мишка 10 лет. Это первый случай, когда пострадал начальник, пусть далеко и невысокого ранга. Здесь есть свои прозвища, которых не очень много, например, Заморай или Мамыж.
Среди имен стрельцов находим одно знакомое. Это Куприк Чеботарь. Много лет назад, зимой 1592 года, он проходил по делу «о рыбе и бесчестье». По этому делу казак Федот Расторгуй обвинял стрелецкого сотника Осипа Каверина в том, что он приказал своему подчиненному Куприку Чеботарю отнять у него рыбу [169]. Теперь общая беда настигла и Каверина потерявшего четырех родственников, и Чеботаря, у которого был уведен сын Мишка. Чеботарь уже не нес службу по старости, а жил в бобылях [170].
За списками стрельцов следует список посадского населения. В эту группу вошли, кроме собственно посадских жителей, родственники священнослужителей, бобылей, крестьян, дворников, ямщиков. Интересным выглядит упоминание жителей иных уездов. Например, крестьянин из Орловского уезда Тимофей 12 лет или сын орловского казака Азар Карчагин, который упомянут с комментарием, «взят на Орле». Зачем он попал в елецкие списки, неясно.
Итак, казаки уводили в плен, прежде всего, молодых людей мужского пола от 15 до 25 лет. Захват в плен людей и их дальнейшая продажа как товара совершалась 300 лет назад почти повсеместно. Татары, турки, русские, поляки, запорожцы в многочисленных войнах друг с другом ловили пленных солдат и простых жителей и привозили их на продажу. Тогда это считалось совершенно нормальным явлением. Некоторые оправдывались тем, что продаваемые люди для тяжелой работы в русской кузнице или в турецких рудниках есть иноверцы и потому неполноценны. Но большинство людей, как правило, на это внимания не обращали, а исходили из выгоды.
[singlepic id=1389 w=450 h=500]В 1628 году ельчане подали челобитную на грабежи со стороны людей боярина Ивана Никитича Романова, где с горечью вспоминали разорение Сагайдачного [171].
Итак, мы видим, что гнев Божий, о котором говорили ельчане накануне разорения, не обошел город стороной. В сознании населения той эпохи любое трагическое событие несло дополнительный, сакральный смысл. Разорение города воспринималось именно в этом контексте. О гибели города в 1618 году вспоминали елецкие старожилы через много лет именно как о Божьей каре за поддержку воров-самозванцев. Живший в Ельце в середине XIX века Н.А. Ридингер записал о нашествии Сагайдачного следующее: «Это было последнее разорение и до сих пор еще оно считается стариками наказанием Божием за содействие самозванцам» [172].
Несколько слов стоит сказать и о гетмане Сагайдачном. Кровь русских, горящие православные церкви и монастыри, проклятия в его адрес единоверцев, матерей, потерявших своих детей, сотни юношей, обреченных на вечное рабство в Турции, — все это преследовало грозного гетмана и мешало ему спокойно наслаждаться своей славой. Не мог Сагайдачный не вспоминать и горящий Елец, где много ему пришлось пролить крови. Мучимый совестью и жалеющий о своем походе гетман от имени всего Войска Запорожского просил иерусалимского патриарха Феофана «об отпущении греха разлития крови христианской». Что же получил прославленный гетман от патриарха? Иерусалимский патриарх проклял гетмана за пролитие крови православных.
В 1620 году Сагайдачный просил царя Михаила Федоровича принять его с войском на службу. Он обещал защищать русские пределы от татар и турок, оберегать православие и помогать россиянам. Однако гетман получил отказ. В 1621 году после славной победой над турками при Хотине раненый отравленной татарской стрелой Сагайдачный, долго мучаясь и болея, скончался.
В народной памяти грозная фигура гетмана Сагайдачного запечатлелась на долгое время. Даже в XIX веке истории о его судьбе и походах были очень популярны на Украине. Н.В. Гоголь вспоминал слышанные им истории «о дивных речах про давнюю старину, про наезды запорожцев, про ляхов, про молодецкие дела Сагайдачного…»[173].
Ляпин Д.А. История Елецкого уезда в конце XVI—XVII веков. Научно-популярное издание. — Тула: Гриф и К, 2011. — 208 с.
Источник http://vorgol.ru/istoriya-eltsa/istoriya-uezda-16-17-v/gnev-bozhij/
Примечания:
155. Выражаю благодарность А.В. Воробьеву за предоставленные для написания этой части главы материалы. См. также об этом: Воробьёв А.В. Осада Ельца войсками гетмана Сагайдачного летом 1618 года // Верхнее Подонье: Природа. Археология. История. Сб. статей в 2-х т. Т.2. Тула, 2008. С.150-154.
156. Разрядные книги… С.483, 542.
157. ПСРЛ. Т.14. С.144.
158. РГАДА. Ф.123. Д.3. Л.83-88; Д.4. Л.12-51.
159. Напомним, что Елец окружали две стены: первая тянулась вдоль слобод, вторая защищала крепость.
160. Воскобойникова Н.П. Описание древнейших документов архивов Московских приказов XVI — начала XVII веков. Кн.II. М., 1999. С.171.
161. Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М., 1990. С.179.
162. РГАДА. Ф.210. Д.77. Л.50-51.
163. Книги разрядные… Т.I. СПб., 1853. С. 659.
164. Составлена А.В. Воробьевым.
165. РГАДА. Ф.1209. Oп.1. Д.131.
166. Там же. А 228-231.
167. РГАДА. Ф.210. Столбцы Приказного стола. Д.5. А.166 об,—195.
168. Излагается по: РГАДА. Ф.210. Столбцы Приказного стола. Ф.5.
169. Российская крепость… С. 24.
170. В том смысле, что имел свое хозяйство и жил в городе, в случае осады он являлся в службе.
171. Елецкая челобитная 1628 г. // Горлов В.П., Новосельцев А.В. Елец веками строился. Липецк, 1993. С.320.
172. Редингер Н.А. Материалы для истории и статистики г. Ельца. Елец, 1993. С.64.
173. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в 5 т. Т.1. М., 2006. С.155.
Статья подготовлена по материалам книги Д.А. Ляпина «История Елецкого уезда в конце XVI—XVII веков. Научно-популярное издание», изданной в 2011 году под редакцией Н.А. Тропина. В статье воспроизведены все изображения, использованные автором в его работе. Пунктуация и стиль автора сохранены.
