Другой интересной реликвией, хранившейся в Троицком монастыре в конце XIX столетия, были железные вериги весом 20 фунт. [181]
Многочисленные святыни и достопримечательности, хранившиеся в Троицком монастыре, а также целый ряд легенд и преданий привлекали внимание не только любителей старины, но и уездного и губернского начальства и епархиального руководства. Любопытен в этом отношении рапорт лебедянского уездного исправника в Тамбовское губернское правление: «Вследствие предписания губернского правления от 17 декабря 1869 г. за №1664, честь имею при сём представить подробное описание и чертёж древнего Лебедянского Троицкого монастыря и донести, что других древностей в городе и уезде не имеется. 14 марта 1870 г.» [182] В 1880 г. Троицкий монастырь обследовали представители Тамбовского церковно-исторического комитета, особенно интересовавшиеся сохранившими в монастырских зданиях реликвиями и достопримечательностями [183]. Троицкий монастырь как ценнейший памятник истории и культуры находился под охраной Императорской археологической комиссии.
А в 1913 г., в преддверии празднования 300-летия Дома Романовых, по поручению министра юстиции управляющий московского архива Министерства юстиции профессор Цветаев выезжал в Лебедянь для выяснения связи Троицкого монастыря с царской династией. Однако, кроме поздней записи о пребывании в обители Феодора Никитича Романова, будущего патриарха Филарета, никаких материалов он не нашел. В самом же архиве Министерства юстиции ему удалось обнаружить документ, означающий, что Лебедянский Троицкий монастырь был основан при царе Михаиле Фёдоровиче.
Однако никакие древности и реликвии Лебедянского Троицкого монастыря не смогли, конечно же, защитить его от злого вихря революции 1917 г. Вся недвижимость, принадлежавшая монастырю в окрестных сёлах, была разграблена и присвоена окрестными жителями в первые же месяцы советской власти. Ещё в июле 1917 г. начались хищнические порубки монастырского леса в Черепянской и Сезёновской волостях при с. Сланском.
В 1918 г. местными властями сообщалось: «Имение Троицкого монастыря между сёл Сланского Сезёновской волости и Круглого Острокаменской волости Данковского уезда Рязанской губернии разграблено всё до основания» жителями с. Круглое [184]. После официального закрытия в 1919 г. Троицкий монастырь продолжал существовать, правда, монашествующие не только лишились земли и имущества, но и не могли распоряжаться недвижимостью и церковной утварью. 14 августа 1922 г. братия вынуждена была подписать договор аренды на используемые монастырём храмы и постройки [185]. Но не только за храмы, но и даже за площадь, занимаемую постройками, насельники обязаны были платить налоги.
Впрочем, в первые годы советской власти Троицкий монастырь всё-таки ещё воспринимался и охранялся властями как памятник истории и культуры. В эти годы о сохранении монастыря и его некрополя хлопотал в Лебедяни заведующий краеведческим музеем и охраной памятников искусства, природы и старины по бывшему Лебедянскому уезду Александр Фёдорович Высоцкий, в Липецке – заведующий липецким музеем Михаил Павлович Трунов [186], в Тамбове – Пётр Николаевич Черменский [187]. Хлопоты краеведов о сохранении монастырского комплекса привели к передаче монастыря 19 мая 1923 г. из ведения Губсельтреста отделу по делам музеев при Наркомпросе [188]. В июне 1923 г. монастырь осматривал командированный «Петроградским институтом истории искусств т. Кожин» (вероятно, Николай Александрович Кожин. – Прим. авт.), который подтвердил художественную и историческую ценность Троицкого монастыря как памятника [189]. В том же 1923 г. в монастыре проводилась фотосъёмка, после чего в Елецкий краеведческий музей поступили фотографии «иконы Успения Божией Матери, подаренной в Троицкий Лебедянский монастырь царём Алексеем Михайловичем в 1666 г., иконы Казанской Божией Матери, покрытой жемчужной ризой, напрестольного Евангелия, напечатанного в Москве в 1689 г. и пожалованного в монастырь Петром I в 1695 г.» [190]
По акту от 19 сентября 1923 г. «постройки, расположенные внутри монастырской ограды, как то: здания церквей, кельи, трапезная и прочее как монументальные памятники старины искусства и народного быта передаются в ведение Главмузея и его местного органа в лице Лебедянскогот музея» [191]. Деревянные постройки хозяйственного назначения разрешено было сломать и перевезти.
В том же 1923 г. Троицкий монастырь занимал площадь 1868 кв. саж., за которую взимался налог; а общая площадь монастыря составляла 2265 кв. саж. Часть строений монастыря уже «прибрала» к своим рукам местная власть: площадь «397 кв. саж., занятая постройками монастыря, каковыми он не пользуется, находится в распоряжении УКО» (уездного коммунального отдела. – Прим. авт.) [192].
В 1924 г. Троицкий монастырь преобразован в трудовую общину. Созданной здесь официально сельхозартели была отведена земля по числу душ, необходимая лишь для того, чтобы прокормиться193. Но тем не менее количество монашествующих медленно росло, по 2-3 человека в год. Одним из монахов был даже демобилизованный красноармеец [194].
В 1924 г. Троицкому монастырю нужно было платить налог за здания и прочее, но монахи отказывались это делать, ссылаясь на то, что Троицкий монастырь как историческое сооружение находится в ведении Главмузея, а насельники его, проживая в монастыре, являются только сторожами и от налога освобождаются [195]. При этом в монастыре, находящемся на положении музея и состоящем на учёте Главмузея, непрерывно совершались церковные службы [196]. По-прежнему жителями Лебедяни и уезда особо почиталась икона Святой Троицы: её брали в монастыре и ходили крестным ходом в Сезёновский монастырь, по окрестным сёлам и полям, носили по домам. В годы советской власти все обряды и даже приходские церковные собрания проходили только после получения соответствующего разрешения в милиции. В архиве сохранились заявления приходов за 1925 и 1926 гг. о разрешении крестных ходов с чудотворной иконой. Из анализа их следует, что крестные ходы проводились сразу по нескольким сёлам уезда, поэтому время их проведения часто совпадает, а икона в сопровождении двух монахов покидала монастырские стены практически с мая по июль месяц [197].
Следует отметить, что после активизации в Лебедянском уезде обновленческого движения братия Троицкого монастыря оставалась верна патриаршей Церкви, что повлекло нападки на монахов со стороны «живоцерковников». В частности, это наглядно демонстрируют жалобы и доносы на братию монастыря священников-обновленцев и попытки их изъять из монастыря чудотворную икону Святой Троицы [198].
По сведениям на 1927 г., в Троицком монастыре насчитывалось 36 насельников [199]. В это время по сообщению местного совета «в Лебедянско-Пригородной волости церковная революция идёт в полном разгаре». Далее они доносят, что в начале сентября «при посещении… Козловским архиереем Дмитрием Троицкого монастыря в Лебедяни, им было высказано, что обновленцы по церковным и гражданским делам работают с соввластью рука об руку; он предупреждал деревенских баб, чтобы они не ходили в церковь, где служат обновленцы, говорил, что последние есть еретики и сведут веру на нет» [200].
Настоятелем Троицкого монастыря в это время являлся архимандрит Серапион (в миру Сергей Иванович Мартынов). Родился он в 1871 г. в с. Васильево Казанской губернии, в крестьянской семье, окончил сельскую школу. С 1910-х гг. состоял в числе братии Троицкого монастыря вначале в качестве монаха, а затем иеромонаха. В январе 1924 г. епископом Козловским Димитрием о. Серапион был возведён в сан игумена, а затем в Москве епископом Стефаном (Гнедовским) – в сан архимандрита с назначением на должность настоятеля Лебедянского Троицкого мужского монастыря. Архимандрит Серапион стал одним из самых активных и последовательных «тихоновцев» в Лебедянском уезде. По сведениям осведомителя, он «…дружен с заведующим Лебедянским музеем А.Ф. Высоцким, бывшим городским головою Н.Н. Чурилиным, священником Романовским… епископом Уаром и священником Черменским. Иногда все вышеперечисленные собирались и уединялись вместе. Активно участвовал в делах церковных. Весной 1927 г. по приглашению игуменьи Сезёновского монастыря, матери Антонии, выезжал в девичью обитель и был за главное лицо на постриге в монахини 26 послушниц». 26 ноября 1927 г. о. Серапион был арестован и вскоре постановлением «тройки» лишён права проживания в Москве, Ленинграде, Киеве и означенных губерниях сроком на три года. Архимандрит Серапион избрал своим местом жительства родное село Васильево, но дальнейшая его судьба неизвестна [201].
В 1929 г. власти взяли курс на окончательное уничтожение монашеской обители, для чего была предпринята попытка оклеветать проживающую на территории монастыря братию. В докладной о состоянии монастыря были собраны все грязные слухи и сплетни: монастырь имеет «целебный песочек из могилы Степана болящего, когда-то жившего в этом монастыре… Чудотворную икону таскают по всему уезду. Монахи живут богато, пьянствуют, распутничают, грызутся между собой из-за любовниц» [202].
После этого, 4 марта 1929 г. на заседании Лебедянского горсовета был заслушан вопрос «об упразднении Троицкого монастыря» и «мерах, принятых к закрытию». На пленуме горсовета сообщили: «1. Существующий в настоящее время мужской монастырь с количеством 23 человека монахов, имеющий историческое значение и находящийся в ведении управления музеями, долгое время используется в целях распространения религиозного верования. 2. Среди окружающего населения монахами распространяются небылицы, как-то: вызывание душ мёртвых, предсказание будущей жизни, занятие ростовщичеством и присушивание женихов. Во внутренней жизни монастыря есть факты пьяных вечеринок с развратом и дракой». Далее была сделана ссылка на мнение образованного, культурного и высоконравственного населения: «Население города и окружающих слобод решительно выдвигает вопрос о закрытии этого монастыря как источника распространения безкультурья и затемнения массы и лёгкой наживы монахов, что отражено в наказах во всех из опрошенных участниках города и окружающих слобод. Исходя из чего пленум горсовета постановляет: поставить пред окрисполкомом вопрос о закрытии мужского монастыря, который использовать для культурно-просветительных целей, провести массовую разъяснительную работу… для создания общественного мнения» [203].
