4 июня 1930 г. теперь уже Президиум исполкома ЦЧО принял решение «о закрытии 2-х женских монастырей Сезёновского Иоанно-Казанского в с. Сезёново и Троекуровского-Иларионовского в с. Троекурово Лебедянского района Елецкого округа в соответствии с пожеланиями населения, нарушением верующими условий договора и отказом верующих от пользования церквями – расторгнуть договор с верующими и монастыри ликвидировать. Использовать здания для местных общественных нужд» [162].
Вскоре газета «Красное знамя» радостно сообщала, что «в результате начатого в декабре прошлого года антирелигиозного наступления ликвидированы последние монастыри Елецкого округа. Сезёновский и Троекуровский монастыри стали центрами коллективизации» [163].
После официального закрытия Сезёновской обители многих монахинь выслали из Сезёново, а всё монастырское имущество распродавалось с торгов, и многие жители окрестных сёл Лебедянского района и сегодня хранят в своих домах вещи, принадлежавшие ранее монастырю и его насельницам. Последними приходскими священниками стали Василий Павлович Климентов, прослуживший в с. Сезёново с 1931 по 1937 г., и Иоанн Васильевич Успенский.
А 13 мая 1932 г. местные власти принялись за разрушение Казанского собора Сезёновского монастыря. По воспоминаниям очевидцев, оставшаяся в селе монахиня Елена Андреевна Ильина призывала при этом женщин «…не допускать ломать собор, говорила «всё равно нам его придётся строить» [164]. Однако главный храм обители был всё-таки разрушен под предлогом использования кирпича для «строительства социалистического хозяйства». Сбросив колокола с колокольни, Казанскую церковь сровняли с землёй, и след её в настоящее время читается только в очертаниях фундамента. В июне 1932 г., когда Казанский храм уже был разрушен, Агриппина Герасимовна Бочарова, жившая при Сезёновском монастыре с 1902 г. и в том же году арестованная и осуждённая за антисоветскую пропаганду, пророчески говорила сельским женщинам: «Господи, Боже мой, что сделали нехристи-коммунисты над монастырём. Не далеко то время, когда монастырь опять будет существовать, и обратно будем служить…» [165]
После этого богослужения стали проводиться в холодном Троицком храме зимой и летом. В 1932 г. местные власти стали держать в нижнем храме скот, и священник Василий Климентов даже запрашивал у своего благочинного протоиерея Вениамина Романовского благословения служить в такой ситуации в верхнем храме с главным престолом во имя Пресвятой Троицы [166].
Арестованный в 1937 г. о. Василий Климентов 19 января 1938 г. был приговорён Рязанским областным судом к 10 годам лишения свободы по ст. 58-10-1167. После этого богослужения в Сезёново прекратились почти на семь десятилетий.
Что же касается насельниц, то многие покинули обитель ещё до закрытия, вернувшись в места, откуда были родом, а некоторые оставались в Сезёново и соседних сёлах и деревнях, не пожелав оставить намоленные места. Именно они, судя по всему, и стали первыми жертвами машины репрессий. Так, 15 июля 1931 г. по ст. 58-1 и 58-2 постановлением «тройки» ПП ОГПУ по ЦЧО были приговорены к ссылке на 3 года сезёновские монахини Евфимия Михайловна Иванова, Моисеева Матрона Ивановна, Копытина Евдокия Борисовна, Ксения Фроловна Кожина, Копытина Татьяна Ивановна, Струкова Аграфена Ивановна, Позднякова Анна Степановна и Евфимия Захаровна Струкова. В августе-октябре следующего года к 5 годам лишения свободы, каждая по статье 58-10, были осуждены Агрипина Герасимовна Бочарова, Елена Андреевна Ильина, Анисья Филипповна Калинина и Феодосья Егоровна Логункова. В 1933 г. была арестована и условно осуждена Мария Никаноровна Сергеева [168]. Послушница Надежда Павловна Андреева, покинувшая обитель в 1928 г., в 1937 г. была арестована в родном селе Романово и 30 декабря осуждена на 8 лет пребывания в исправительно-трудовых лагерях [169]. Многие из вышеперечисленных, отбыв в начале 1930-х гг. три года ссылки и вернувшись на родину, в 1937-1938 гг. были вновь арестованы и расстреляны. И это лишь те, о ком хоть что-то стало известно из сохранившихся в архивах документов.
Впрочем, некоторым из бывших сезёновских насельниц, по воспоминаниям старожилов, удалось пережить годы репрессий и стать свидетелями печальной судьбы некогда красивейшего монастыря, намеренно разрушенного и осквернённого безбожной властью.
Новые хозяева не только не заботились о порядке и чистоте, но, наоборот, положили начало разрушению – они завалили святой колодец колёсами от телег и прочим мусором, захламили двор обители. Впоследствии святой колодец был заложен стеной и засыпан сверху землей так, чтобы невозможно было даже найти его место.
Монастырские стены разобрали на кирпич и местами сохранились только фрагменты южной стены да южные монастырские ворота, часть северной стены длиной около 50 метров и 110 м восточной стены. Осколки монастырского кирпича были использованы для устройства дорожного покрытия во время Великой Отечественной войны. Тогда же были разрушены западные ворота монастыря: через Сезёново шли «катюши», их габариты не вписались в размеры монастырских ворот, и ворота пришлось разобрать.
В Христорождественском храме в годы советской власти было устроено овощехранилище, но отсутствие заботы о храме со стороны новых хозяев привело к постепенной утрате главки, кровли, иконостасов, напольного покрытия и сводчатых кирпичных каналов системы отопления. А уже в «перестроечные» 1990-е гг. местные жители практически до основания разобрали на дрова сохранившиеся полы, хоры и все столярные изделия заброшенного храма. Удивительным образом сохранились лишь некоторые росписи, выполненные насельницами обители во второй половине XIX в.
Троицкий храм обители в 1930-е – 1980-е гг. использовался для содержания скота. В задней части нижнего, пещерного храма были устроены загоны для молодняка; в средней части – загон для овец на ночь. Правда, содержали овец в храме недолго: с животных стала «сходить шерсть», и их пришлось перевести в другое помещение. В верхнем храме в это время содержались лошади.
В 1960-1965 гг. в нижнем храме решили оборудовать мастерские, для чего потребовалось вывезти из него овечий навоз. При этом парадный вход заложили, а в южной стене сделали большой пролом для проезда техники. При «уборке» помещения бульдозер задел перекрытие захоронения игумении Серафимы. Местные жители вспоминали, как будучи ещё мальчишками, видели в открывшемся погребении кости и старинные пузырьки. Как раз тогда захоронение было частично разграблено. Впоследствии в правом приделе нижнего храма была оборудована мельница; там же работала кузница. В последние годы XX столетия храм использовался для хранения удобрений, которые и разъели штукатурку и кладку стен нижнего храма.
К счастью, вся эта разруха не коснулась честных останков блаженного Иоанна, Сезёновского затворника, которые ещё в первые послереволюционные годы насельницы монастыря перевезли в село Мечнянка Ефремовского уезда Тульской губернии и перезахоронили близ Свято-Никольского храма. Но й тут место упокоения блаженного было потревожено. В 1920-е гг. могила затворника была разрыта местными активистами П.С. и В.А. Зубковыми и А.У. Кирюхиным. Известно это стало по воспоминаниям местных старожилов Н.А. Дедовской, М.М. Кузиной и Е.И. Савиновой, записанным пономарём Свято-Никольской церкви села Мечнянка А.О. Еринковым и удостоверенным настоятелем храма о. Владимиром Иванниковым.
В них сообщается, что, когда гроб вскрыли, в нём обнаружили нетленное тело затворника Иоанна. Неизменнными сохранились и одежда его, и обувь. И тогда для подтверждения давности захоронения был вызван врач из участковой больницы села Ступино. По преданию, когда присланный врач захотел тряхнуть тело, в надежде, что оно рассыплется, рука затворника неожиданно коснулась руки доктора, отчего волосы на голове того мгновенно поседели, и он отказался от экспертиз и дальнейшего обследования. А когда один из гробокопателей попытался взять у Иоанна крест, зажатый в руке блаженного, то был также остановлен. И тогда тело затворника снова было захоронено на прежнем месте». В записи рассказа очевидцев упоминается, что «гроб был из красного дерева и помещался во второй, сделанный из железа». По всей видимости, при новом захоронении в склеп бы опущен только деревянный гроб, остатки которого и были обнаружены при обретении честных останков затворника Иоанна в 2007 г.
