Продолжение книги «История Елецкого уезда в XVIII — начале XX веках».
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. НАЧАЛО «ЗОЛОТОГО ВЕКА»(1801-1861 гг.)
Промышленные успехи
«Ложка дёгтя»
История о добром разбойнике
Легендарные капиталисты
Первые краеведы
«Дульцинеи» из села Казаки
Промышленные успехи
XIX век можно считать «золотым веком» в истории Ельца: город достиг значительных успехов в промышленном развитии, что существенно повлияло на его материальное благосостояние, способствующее повышению уровня культуры и образования. Однако, у «золотого века» была и обратная сторона. Развитие промышленности позволяло резко богатеть лишь части елецкого общества, прежде всего, купечеству. В итоге, параллельно с экономическим ростом усиливалось и социальное расслоение. Численность города росла за счёт приезжих из сельской местности, бывших крестьян, имевших самые примитивные представления о политике, финансах, правах и обязанностях. Десятилетиями предки этих людей воспитывались в рабской атмосфере крепостной эпохи, убивающей всякую инициативу и отучающей человека думать о завтрашнем дне, живя исключительно днём сегодняшним. Поэтому, когда мы говорим о промышленных успехах Ельца, его великолепных храмах, купеческих особняках и дворянских дворцах, необходимо помнить и о том, что основная масса крестьянского населения жила в низких, чёрных полуземлянках с земляным полом. И эта масса увеличивалась с каждым годом и ждала своего часа.
В XIX век Елец вошел крупным уездным центром Орловской губернии с населением 12450 человек, в городе находилось около 2 тысяч строений, из них 13 церквей, 109 каменных домов, 13 оштукатуренных домов («на вид каменных») и 1832 деревянных дома. Почти все каменные строения располагались в центральной части города, а окраины были застроены деревянными домами. В центральной части города стояла старая тюрьма, обнесённая деревянной стеной, и три богадельни для содержания больных и престарелых. Показательно, что в конце XVII века богадельня была всего одна. Тюрьма и богадельни содержались за счёт налогов, собираемых с горожан.
В город было шесть въездов, на трех из них были устроены шлагбаумы и на одном — будка с солдатом, обычно представителем местной инвалидной команды [1]. В первые годы XIX века город находился под строгим надзором городничего Александрова, которому очень не нравилось незначительное число шлагбаумов и караульных солдат. В одном из дошедших до нас донесений он жаловался на праздношатающихся, а также бродяг, проникавших в Елец. Старого острога вокруг города уже не было.
В 1801 году на престол вступил внук Екатерины II император Александр I, сын погибшего в ходе заговора императора Павла. Внутренняя политика империи стала более либеральной, свободной, хотя и в известных границах. Ходили слухи о намерении Александра освободить крестьян, дать стране Конституцию, провести либеральные реформы. Но новый царь не спешил с этими начинаниями, а вскоре он совсем охладел к реформаторской деятельности. В стране победили консерваторы, которые были убеждены в том, что любые политические изменения внутри страны могут привести только к гибели всего государства. Они были уверены, что общество может существовать, не изменяясь в течение столетий. Теперь, когда русской монархии давно не существует, нам понятно, что монархический строй России должен был меняться, эволюционировать, чтобы удержаться на плаву. Экономические и политические преобразования, в известных рамках, могли бы способствовать сохранению монархических основ Российской империи.
Тем не менее, в правление Александра I в стране открывались университеты, строились великолепные храмы. Александр стремился показать себя милостивым и заботливым монархом. В одном из своих первых указов он объявлял монаршую благодарность обывателям некоторых городов России, отметил и вклад Ельца, в числе пяти важнейших провинциальных городов. Елец уже тогда был не только важным торговым городом, но и представлял собой образец для других уездных городов Российской империи. Во многом это объясняется тем, что елецкие купцы тратили свои средства на общегородские нужды, выступали благотворителями и попечителями, разводили сады, мостили улицы, украшали Елец великолепными зданиями. Они не отделяли собственные интересы от интересов родного города.
Между тем в Европе всё больше разгорался пожар наполеоновских войн. Российские войска были сосредоточены на западных границах, а вскоре часть русской армии была отправлена в Европу для противодействия армии Наполеона.
В таких условиях по указу Орловского губернатора во всех городах губернии должны были создаваться специальные полки местной милиции или ополчения. Содержание, экипировка и вооружение этих отрядов ложилось на плечи местных властей. 16 декабря 1806 года Елецкая городская дума постановила собрать средства на содержание милиции. Они собирались только с богатейших граждан города, купцов, членов Думы. Деньги были собраны с 17 человек. Больше всего на милицию выделили купец первой гильдии Кирилл Желудков (3000 рублей), купец Дмитрий Зыков (2000 рублей) и купец Иван Шапошников (1000 рублей) [2].
Уже в начале XIX века мы видим, что верховная власть в Ельце была тесно связана с капиталом, именно эти купцы, члены Думы, жертвовавшие деньги на милицию, были реальными руководителями города в это время. Государство, давая купцам привилегии, требовало от них финансовой помощи по мере необходимости. Это взаимовыгодный союз держался весьма прочно. Так, с елецких купцов регулярно собирали деньги на содержание казарм и госпиталей, на почтовые запасы, воловьи фуры, сухари, лошадей, полушубки. Табель повинностей по Ельцу за 1817 год показывает, что кроме купцов участвовали в сборе средств на различные казённые нужды и другие жители. Горожане собирали деньги на казармы, почту, на покупку топоров для рубки дров, на поставку чернил и на содержание мостов. Эти повинности населения очень хорошо напоминает нам эпоху XVII века.
Елецкие купцы жертвовали гораздо больше рядовых граждан. В частности, на помощь неимущим гражданам Ельца, посадским людям, бывшим военным, выделялись значительные суммы. Например, в 1806 году такие пожертвования составили 3740 рублей [3].
Особенно много повинностей легло на плечи ельчан в 1812 году, когда армия Наполеона вторглась в Россию. В городских церквях в эти дни собиралось много народа, священники и чиновники зачитывали обращение императора Александра, в котором звучали призывы постоять за Отечество, не жалея сил и средств, а Наполеон объявлялся врагом православия и России. Война с Наполеоном провозглашалась всенародной и становилась долгом каждого верноподданного.
Вскоре Елец стал одной из южных подмосковных баз снабжения русской армии, которой ельчане оказали большие пожертвования. Так, на снаряжение и вооружение армии было внесено 222,5 тысячи рублей, в действующую армию было отправлено свыше 9 тысяч пудов сухарей, более 20 тысяч пудов овса, 3,3 тысячи полушубков, 3,3 тысячи пар сапог, 6,8 тысячи пар лаптей. Большую помощь ельчане оказывали раненым русским воинам и эвакуировавшемуся населению.
За участие в Отечественной войне 1812 года многие представители города получили правительственные награды. Всего было награждено 343 человека, в том числе 85 женщин. Сам император Александр I отметил заслуги города в защите Отечества особой Благодарственной грамотой.
Вскоре жизнь вернулась в своё прежнее русло. Провинциальный быт Ельца тех лет отличался размеренностью, постоянством, отсутствием ярких событий и серьёзных потрясений. Высшее общество жило своим тесным кругом, в котором, конечно, устраивались маскарады, балы, салоны. Но, в общем, повседневная жизнь была довольно проста и предсказуема. Если мы посмотрим на низший слой уездного общества, то увидим ту же самую, но без богатых декораций, рутинную жизнь, проходившую в заботах «о хлебе насущном».
Взволновавшим умы событием явилась ревизия Орловской губернии сенатором Мясоедовым [4] в 1816 году.
Наслышанный о процветающем Ельце Мясоедов уделил этому городу большое внимание. Ревизия прибыла, как ей и полагается, внезапно и наделала много шума. В результате проверки от должности был отставлен и предан суду елецкий городничий Алексей Богалдин-Татищев, а также квартальный надзиратель Целиковский. Ревизия установила, что они обременяли однодворцев, принуждая их незаконно работать для города и для себя, брали взятки с елецких кожевников за разрешение мыть кожи в реке Елец. Кроме того, по городу и уезду собирались деньги (по 1 копейке) на подарки нижним чиновникам казначейства. При уплате налогов заседатель казначейства Венюков брал взятки, чтобы отсрочить выплаты.
В итоге 7 чиновников были отданы ревизором под суд. Мясоедов рекомендовал избрать честных дворян для контроля над деятельностью чиновников. Однако многие чиновники потом были оправданы и возвращены на службу.
В 1825 году на престол вступил новый император — Николай I, отличавшийся любовью к порядку и дисциплине, но опасавшийся любых либеральных реформ. Между тем, русская монархия давно нуждалась в обновлении. Крепостнический режим подрывал экономические основы Российской империи. Развитие Ельца хоть и шло быстрыми темпами, но при этом сельская жизнь в целом не улучшалась. Крепостной крестьянин окончательно отучался от всякой хозяйственной инициативы, потому что шансы вырваться за пределы власти помещика были невелики. Экономический рост Ельца был связан с предприимчивостью местного купечества, со значительной ролью однодворцев в жизни уезда, с грамотной политикой местных властей, заботившихся о городе как о своём доме.
В годы правления императора Николая I елецкие купцы вели активную торговлю хлебом, мёдом, салом, рыбой, воском, лошадьми, рогатым скотом, овцами, кожей, шерстяными и шёлковыми материями, железом, колоколами, медной посудой, лесом, рогожами, юфтью (кожа для сапог, выработанная из шкур крупного рогатого скота), деревянными изделиями [3]. И это перечень только основных товаров, вовлеченных в широкий торговый оборот. Мелкие промыслы реализовывались в городе и редко выходили за его пределы.
Развитие города шло слишком быстрыми темпами, и его уже нельзя было удержать в рамках генплана 1770 года. Поэтому в 1827 году для него был утверждён новый генеральный план, который развивал принципы предыдущего генплана.
Набожное елецкое купечество потратило много времени, сил и средств на восстановление двух упразднённых во второй половине XVIII века монашеских обителей. Наконец, в 1822 году был вновь открыт Знаменский женский, а в 1836 году — Троицкий мужской монастыри, которыми город очень гордился как в архитектурном, так и в духовном плане.
Согласно данным 1827 года, в Ельце было 203 каменных и 677 деревянных домов, не считая домов в примыкающих к нему слободах. В городе проживало 5697 жителей мужского пола. В Ельце имелось 16 каменных церквей, гостиный двор, городской магистрат и острог, а также 108 заводов — кожевенных, мыловаренных, пивоваренных, свечных и других.
В это время в городе действовало 25 салотопенных заводов, на которых было занято более 300 человек, чья функция состояла не только в выработке сала, но и в забое скота. В 1800 году на этих заводах было произведено 58167 пудов бараньего сала, 521 пуд говяжьего. Сегодня баранье сало считается принадлежностью восточной кухни, тогда как русские издавна употребляли его в пищу. Елец был одним из центров производства баранины и бараньего сала, из которого делали хорошее мыло, пользовавшееся большой популярностью и за пределами Ельца.
С 1800 по 1840 годы население Ельца выросло с 12 тысяч до 25 тысяч человек. При этом количество купцов только с 1821 по 1842 годы возросло с 268 до 371 человека. Город славился своими колоколами, в нём успешно функционировал колокольный завод. В эти годы появилось и завоевало популярность елецкое пиво, хотя пивоваренный завод, вероятно, появился в городе ещё в конце XVIII века. До этого ельчане готовили пиво в домашних условиях. Работал в городе и водочный завод. В 1842 году в Ельце действовало 61 небольшое промышленное предприятие.
Предприимчивые ельчане пробовали себя в различных сферах деятельности. Так, елецкий врач Шишенко открыл в селе Паниковец в 1862 году кумысолечебное заведение [6]. Слава о его кумысе, популярность которого в те годы была очень велика, разлетелась по всему уезду. Полезность и лечебные свойства этого напитка были изучены после открытия в 1858 году Н.В. Постниковым недалеко от Самары первой кумысолечебницы для «лечения больных туберкулезом и другими изнурительными болезнями». Через год другой врач, Нефтель, в Оренбургском военном госпитале провел лечение кумысом 15 солдат, больных туберкулезом. Вскоре врачи признали кумыс наилучшим из всех тогда известных средств против этой болезни. Не отставал в этом плане, как мы видим, и Елец, где кумыс применялся при лечении туберкулёза, цинги, гастрита, заболеваниях поджелудочной железы, малокровии, неврастении, сердечно-сосудистых заболеваний и брюшного тифа.
В 1853 году Российская империя была вынуждена вступить в войну с Турцией, Великобританией, Францией и Сардинским королевством. Война сразу с четырьмя противниками, была провалом российской дипломатии, и теперь нужно было спасать свою честь на Чёрном море, где развернулись первые сражения. Несмотря на то, что русский парусный флот был сильнее турецкого, технически он уступал более современному флоту Британии и Франции. Воевать на море для русских было нецелесообразно, и флот был потоплен. Война перешла на территорию Крымского полуострова, где теперь необходимо было мобилизовать все силы страны.
Весной 1855 года манифестом Николая I в Елецком уезде была сформирована 65-я Елецкая дружина. Пешим походом дружина отправилась на фронт в Крым. Ельчане попали в самые горячие военные точки, героически защищали Малахов курган, за что получили особое «монаршее благословение».
Во время Крымской войны прославилась ельчанка — Дарья Давыдовна Ткач, муж которой (Фёдор Никитич) служил в годы войны корабельным артиллеристом. За отличную службу (он участвовал в потоплении нескольких турецких кораблей) его наградили медалью и дали небольшой отпуск в Елец. Он приехал к своей жене Дарье, в Чёрную слободу на несколько недель. Но та никак не хотела его отпускать обратно одного и решила поехать с ним, взяв с собой маленькую дочь и получив на это специальное разрешение. Они приехали в Севастополь и сняли здесь квартиру. Русский флот был затоплен, и сражения теперь продолжались на суше. Вместе они поступили в артиллерию. Дарья служила санитаркой, хоронила убитых, вытаскивала раненых с поля боя. Храбростью и мужеством её восхищались рядовые и офицеры. Наконец, её заметил и сам адмирал П.С. Нахимов, который представил её к награде «За храбрость» на Георгиевской ленте. Кстати, она стала свидетелем смертельного ранения адмирала Нахимова на Малаховом кургане. Вскоре от полученных ранений буквально у неё на руках скончался и её муж, похоронив которого, Дарья вместе с дочерью вернулись в Елец. О её мужестве ещё долго ходили легенды, от императора Николая I она получила специальную пожизненную пенсию. Жила она до самой своей смерти в 1913 году в Чёрной слободе, где и была похоронена с почестями на местном кладбище.
Эпоха Николая I постепенно уходила в прошлое. Старая, крепостная и помещичья, Россия подошла к своему закату в 50-е годы XIX века, под грохот пушек Севастополя в годы Крымской войны, закончившейся поражением России. За усердие на службе получали награды и благодарности от императора многие елецкие чиновники, среди которых елецкий купец Б.В. Петров, потомственный почётный гражданин, городской голова С.Д. Русанов, заседатель елецкого земского суда И.А. Свишенский, столоначальник земского суда Н.Я. Владыцкий и другие [7]. С воцарением в 1855 году нового царя Александра II постепенно менялся состав елецких властей, но неизменной оставалась роль местного купечества в жизни города.
К середине века торговые обороты елецких купцов превышали возможности реализации товара. Хлеб, ставший главным продуктом, поставляемым за пределы уезда, не мог вывозиться в больших количествах. Тем не менее, Елец прочно удерживал лидерство в промышленном развитии среди всех городов Орловской губернии. Здесь с 1846 года присутствовал и иностранный капитал. В качестве попыток наладить поставку товаров из Ельца в другие губернии рассматривали возможности сделать реку Быструю Сосну судоходной. Считали, что в этом случае откроется прямой путь из Ельца в Азовское море. На самом деле Елец нуждался в другом — железной дороге, только железная дорога могла помочь елецким торговцам.
В середине XIX века в Ельце появилась новая тюрьма. Старая тюрьма находилась в самом центре города, прямо в месте крутого спуска в сторону реки Быстрой Сосны. Это место для тюрьмы было определенно ещё в XVII веке. Может, когда-то нахождение её в пределах крепости являлось необходимостью, то теперь в этом не было смысла. В середине XIX века трудно было найти более неподходящее место. Тюрьма была рассчитана на 6 небольших камер, внутри двора располагалась маленькая кухня, решётки на окнах давно сгнили. Здесь не было ни одной одиночной камеры, а преступники, совершившие разные по тяжести преступления, содержались вместе.
В этой связи перед городом встала необходимость постройки нового здания тюрьмы. По этому поводу до нас дошел доклад начальника Елецкой инвалидной команды, которая охраняла тюрьму. В докладе, написанном с большим количеством грамматических ошибок и практически без знаков препинания, обоснованно доказывается необходимость постройки нового «тюремного замка» [8].
В качестве места под новый «замок» было выбрано обширное поле напротив нового мужского монастыря, в самом конце Орловской улицы (сегодня — улицы Коммунаров). Новая тюрьма должна была находиться в отдалённости от частных и казённых строений, иметь просторные камеры, карцер, кухню, санитарные комнаты. Проект нового здания тюрьмы был выполнен архитектором Померанцевым. Здание тюрьмы было построено добротно: огромный дом с высокими стенами являлся как бы символом порядка и дисциплины в городе.
В 50-х годах XIX века елецкое купечество составляло 15% всего населения (3,8 тысячи человек). Главное занятие купцов — торговля мукой и зерном, больших успехов в этой торговле достигли купцы Русанов, Горшков, Ростовцев, Бакулин, Хренников, Мясищев [9]. Правда, не всё было гладко. В 1853 и 1854 годах в Ельце по инициативе Орловского губернатора была проведена ревизия по поводу махинаций с городским имуществом. Городскую думу, состоящую из купцов старого поколения, подозревали в финансовых аферах [10]. Но толком орловские власти доказать ничего не смогли.
Елецкие купцы в это время занимались, главным образом, торговлей хлебом и скотом. Старое поколение купцов ещё редко обращало внимание на общественные нужды, но новые купцы уже выступали решительными сторонниками благоустройства своего города.
Центральная часть Ельца утопала в садах, имела освещение и вымощенные улицы. Резко выросло в это время число елецких храмов. Набожное купечество не жалело денег на духовные нужды, продолжая тем самым традиции XVII—XVIII веков, когда строительство церквей было общественным, «мирским» делом. В старые времена о городе всегда судили по его храмам, их красоте, количеству и содержанию, в них отражалась душа местного общества, его культура. В каждом русском городе с древних времен обязательной и, часто, единственной достопримечательностью были церкви.
Промышленные успехи Ельца в первой половине XIX века позволили ему существенно выделиться среди других провинциальных городов.
Ляпин Д.А. История Елецкого уезда в XVIII — начале XX веках. — Саратов, изд-во «Новый ветер», 2012. — 240 с., ил.
Источник http://vorgol.ru/istoriya-eltsa/istoriya-uezda-18-20-v/promyshlennye-uspexi/
Примечания:
1. Инвалидные команды состояли из раненных и увеченных солдат, от которых мало было толку в полноценных армиях. Они выполняли различные охранные и военные функции в тылу.
2. ТОУАК. 1895, Орёл, с. 67.
3. ТОУК. 1895. Вып 2, с. 25-31.
4. ТОУАК. Вып. 4, Орёл, 1895, с. 45-49.
5. См.: Ельцу — 865. Историко-статистический сборник. Липецк, 2011, с. 59.
6. ГАОО, д. 1632.
7. Там же, д. 1518, 616,1284, 842.
8. Елец древний и молодой: сборник документов. Липецк, 2007, с. 47.
9. Ельцу — 865. Историко-статистический сборник. Липецк, 2011, с. 67.
10. См.: Семёнов А.К., Полякова Т.В. Социальная эволюция елецкого купечества в процессе преобразования городского управления в XIX в. // Межвузовские научно-методические чтения памяти К.Ф. Калайдовича. Вып. 9, Елец, 2010, с. 96.
Статья подготовлена по материалам книги Д.А. Ляпина «История Елецкого уезда в XVIII — начале XX веках», изданной в 2012 году. В статье воспроизведены все изображения, использованные автором в его работе. Пунктуация и стиль автора сохранены.
