Елецкий «валансьон»

Продолжение книги «Елецкие кружева и кружевницы (историко-экономический очерк)».

Глава IV. Елецкий «валансьон»

На III съезде деятелей кустарной промышленности России и в докладе Елецкого земства губернскому собранию выражена тревога в связи с тем, что «бумажного кружева на рынке так много, что елецкие кружева стали терять рынки сбыта и производству этому угрожает опасность» [5].

Первой, кто понял нужды и пути дальнейшего развития кружевного промысла, была прогрессивная интеллигенция. Народники 90-х гг. считали кустарные промыслы народным промышленным производством, а в кружевном промысле были заняты преимущественно сельские женщины, девушки, подростки и дети. Среди учителей, врачей, сельских агрономов в Елецком уезде было много народников, которые шли в народ для его просвещения. В 1879 году из Петербурга в Елец был выслан Владимир Александрович Варгунин. В Казаках он купил имение, которое стало очагом народнической просветительской деятельности. В Казаках останавливалась Софья Александровна Давыдова, когда проводила в 1880 г. первое обследование елецкого кружевного промысла.

К работе по изучению кружевного промысла в 1886 г. также привлекалась интеллигенция Елецкого уезда. В селе Подворгольское среди крестьян вели работу видные народники: Н.А. Армфельд, Е.Ф. Завоедская, В.Н. Ботюшкова и др., в селе Хрущеве работала учительницей Е.Н. Игнатова.

К этому времени относятся первые попытки местной интеллигенции прийти на помощь кружевному промыслу, которые выразились в устройстве раздаточных пунктов, школ кружевниц и кустарных складов [2].

Поэтому не случайно первая попытка оказать помощь кружевному промыслу, изменить условия сбыта кружев, защитить кружевниц от закабаления скупщиками была осуществлена в Казаках в имении В. Варгунина. В конце 80-х годов здесь госпожа Абраменкова организует пункт приема заказов и скупки готовых кружевных изделий по ценам, выше чем у скупщиков. Проводилась раздача взрослым кружевницам заказов на кружево по определенным ценам, готовым сколкам. Работницы обеспечивались сырьем и материалом. Заказы на кружева принимались за наличный расчет при строгой браковке. Приемные пункты не принимали низкосортные изделия: «мыльные» кружева, шарфы, косынки и т.д.

Появление в Елецком уезде приемо-сдаточных пунктов, кустарных земских складов изменяло условия производства и сбыта кружевного товара, вело к повышению качества, ослабляло монополию скупщиков, частично избавляло кружевниц от закабаления, повышало их материальное положение и стимулировало создание высокохудожественных и качественных кружевных изделий.

К концу 90-х годов в Елецком уезде было шесть приемных пунктов и кустарный склад в Ельце. Они не могли в условиях капитализма устранить влияния законов рынка и улучшить положение работниц-кружевниц, но они имели значительное влияние на уровень цен на кружевные изделия. По данным земской статистики и обследования елецкого кружевного промысла, разница в ценах на кустарном складе и приемных пунктах в среднем была выше, чем цены у скупщиков, на 32%. По опросам кружевниц, она были выше, чем на базаре и у скупщиков, на 25-30%. Соответственно и заработки кружевниц, которые работали на кустарный склад и приемные пункты, возросли на 1/3 — 1/4. Процентные показатели соотношения цен на кружевные изделия на елецком рынке, установление повышенных цен на приемных частных и земских пунктах не могут отражать дневного заработка кружевниц.

Кружевные изделия плетутся вручную, длительно, от 3-х до 12 вершков в день, от недели и до 2-3-х месяцев в зависимости от размера и сложности узоров. Поэтому каждая кружевница, сколько бы она ни получала денег за изделие, делит сумму оплаты на количество затраченных рабочих дней, от ее дневного заработка зависит решение, стоит ли снова браться за работу.

Как изменился дневной заработок с изменением условий сбыта и появлением приемных пунктов? Земская статистика наглядно установила разницу дневного заработка при сбыте крупных штучных вещей (прошвы, дорожки, накидки, блузки) из белых тонких нитей. При продаже на кустарный склад дневной заработок был 22-23 коп., сбыте на базаре — 18 коп., а сбыт скупщику — 10 коп., т.е. у кружевниц, зависимых от скупщика, заработок был в два раза меньше, чем при сбыте на земские пункты.

Самым модным и массовым товаром в 90-х годах были «мотивы». Это квадраты, овалы, ромбы с изображением цветов, листьев, птиц, оленей, лилии, которые использовались для украшения одежды. При сбыте «мотива» на базаре дневной заработок составлял 22-24 коп. При продаже на земский склад заработок кружевницы составлял 31-32 коп. Одновременно земская статистика утверждает, что средний заработок взрослых кружевниц составлял 15,9 коп. в день, а девочек и подростков — 10,3 коп. Только на производстве мелких сувенирных кружев, художественных изделий «мотивов» дневной заработок составлял 30 коп. за 10-12 часов плетения.

[singlepic id=1367 w=450 h=500]

Материальное положение кружевниц и оплату их труда нельзя считать удовлетворительной. Во-первых, потому, что основная масса сельских кружевниц была в кабальной зависимости от сельских торговцев, которым они вынуждены бы-ли сдавать изделия по низким ценам. Во-вторых, они не получали оплаты за талант, художественное мастерство, за высокое искусство создавать красоту. В конце XIX века елецкое земство решило выделить дневную оплату труда высококвалифицированным кружевницам промысла. Были выбраны четыре кружевницы:

1. Матрена Вставкина (Грунин-Воргол) — ежедневный заработок 32 коп.;
2. Авдотья Понарина (Паленская школа) — 35 коп.;
3. Авдотья Полосина — (с. Свишни) — 31,5 коп.;
4. Мария Полосина — (с. Свишни) — 32,5 коп. [3]

Такова оплата труда высококвалифицированных кружевниц елецкого кружевного промысла. Это сельские кружевницы, которые создавали тонкие, высококачественные кружевные изделия редкой, неповторимой красоты для Меж-дународных выставок, для Парижа, для стран Европы и Азии.

Но это считалось относительно высокой оплатой труда, которая превышала в два раза среднюю дневную оплату труда кружевниц по уезду.

Одним из ближних к Ельцу центров кружевного промысла в уезде было с. Пальна, имение Стаховичей. Семья елецких дворян Стаховичей широко известна своей ролью в культурной жизни России. Пальну посещали Л.H. Толстой, И.Е. Репин, К.С. Станиславский. «К семье Стаховичей я всегда относился с особым уважением, Александр Александрович, Софья Александровна и Михаил Александрович тогда навещали меня. Они были приверженные пушкинианцы, за что я посвятил им свою картину «Пушкин на набережной», — так писал И.Е. Репин в своих воспоминаниях 7 сентября 1913 года. Великий русский художник И.Е. Репин неоднократно посещал в Пальне Стаховичей, написал там несколько своих лучших картин.

Важно не только то, что Паленская усадьба Стаховичей и их семья оказала влияние на русское художественное и театральное искусство, но и Стаховичи внесли значительный вклад в развитие народного прикладного искусства — художе-ственного кружевоплетения. Более 25 лет дочь Александра Александровича Стаховича (1830 — 1913), Надежда Александровна Огарева-Стахович делала все возможное для развития и становления славы и художественного совершенствования Елецкого кружевного промысла.

В 1891-1892 гг. в эти неурожайные и голодные годы для крестьян Елецкого уезда, для которых кружевной промысел был средством и источником выживания, А.А. Стахович делает вторую попытку оказания помощи 30 тысячам елецких кружевниц. Александр Александрович получил прекрасное образование, был человеком энциклопедических знаний, страстным любителем литературы и театра. Его образ прекрасно очерчен Владимиром Алексеевичем Гиляровским в его книге «Москва и москвичи». «Перед нами стоял старик с белой шевелюрой и бородой. Он делился своими воспоминаниями с соседями, слышались имена: Лермонтов, Пушкин, Гоголь. Это был А.А. Стахович, коннозаводчик и автор интересных мемуаров, поклонник Пушкина и друг Гоголя. В своем имении Пальне под Ельцом он поставил в парке памятник Пушкину, бюст на гранитном пьедестале».

В январе 1891 г. в Паленское имение Стаховичей приезжал Илья Ефимович Репин. Очевидно, не случайно Александр Александрович решил организовать приемный пункт кружевных изделий по более высоким ценам, чем на рынке и у сельских торговцев. Как и в Казаках, кружевницы 20 сел получали заказы на изготовление изделий по «бесплатным» сколкам. Работницы промысла снабжались сырьем, материалами. Готовые кружевные изделия принимались за наличный расчет по договорным ценам. Кружевница работала и знала сколько она заработает и какое качество изделия она должна выполнить. Это избавляло кружевниц от кабальной зависимости скупщиков. Стаховичи скупали первосортные белые тонкие и шелковые кружева и поставляли их на кустарные склады в Москву и Петербург.

На свои денежные средства А.А. Стахович в Ельце в 1892 году открыл кустарный склад, где также от кружевниц города 25 сел по повышенным ценам с браковкой принимались готовые кружевные изделия, принимались заказы. Склад стал своеобразным коммерческим центром, куда поступали изделия кружевного промысла всего Елецкого уезда. В 1892 г. в Паленском имении Стаховичей Надежда Александровна Огарева, сестра А.А. Стаховича, открыла частную школу кружевниц: мастеров кружевного дела и художников. Заранее Надежда Александровна из своих способных кружевниц имения послала нескольких сельских девушек в Петербург, в Мариинскую практическую школу С.А. Давыдовой. Так были подготовлены из местных кружевниц учителя Паленской школы.

[singlepic id=1377 w=450 h=500]

В школу кружевниц набирали 30-35 девочек — подростков от 8-10 лет. Сельские девочки обеспечивались одеждой, обувью, питанием, обучались 4 года всем видам техники кружевоплетения, особенно обновленным образцам «старого елецкого русского кружева». Три часа в день подростки плели кружево самостоятельно. Школа и ее учителя-мастера оказывали помощь в повышении квалификации взрослым кружевницам, которые выполняли заказы школы на изготовлении кружевных изделий на условиях приемного пункта. Паленская школа в Петербурге имела свой кустарный склад, который отправлял в Париж и в другие города Европы изделия елецких кружевниц.

В 1893 году в селе Свишни помещица Мария Ивановна Колпенская в своём имении открывает профессиональную школу кружевниц на 30 крестьянских девочек от 10 до 14 лет. Все девушки были на полном обеспечении школы. Профшкола финансировалась Департаментом сельского хозяйства России и имела замысловатое название: «Школа сельского хозяйства и домоводства с ремесленными отделениями по кружевному, ковровому и ткацкому мастерству». Как бы это учебное заведение ни называлось в бумагах Министерства сельского хозяйства, это была очень хорошая школа кружевниц, благодаря усилиям и таланту её учредительницы М.И. Колпенской.

Школа существовала 15 лет, давала хорошую профподготовку за 4 года обучения. Она готовила мастеров кружевного дела, художников. Учащиеся ежедневно 3-4 часа были заняты на плетении всех видов кружев, овладевали техникой и технологией «елецкого» кружевоплетения. В отличие от Паленской школы, где преобладала парная и многопарная техника плетения, свишенские кружевницы занимались производством штучного кружева высокого качества по сцепной технике. Если ученицы Паленской школы получали навыки только кружевоплетения, то ученицы в Свишни 4 года посещали земскую школу и на вечерних занятиях получали общеобразовательную подготовку.

Школа М.И. Колпенской одновременно на 16-20 тысяч ежегодно скупала и сдавала качественные изделия на кустарный склад в Петербурге. Школа была приёмным пунктом и опекала кружевниц более 20 сел, принимая заказы от взрослых кружевниц, помогала им повысить квалификацию. Не случайно свишенские и паленские кружевницы были с 1900 до 1916 г. лучшими мастерами Елецкого уезда по производству кружев «елецкий валансьон».

Более крупной и известной в России, а также за рубежом 25 лет была Паленская школа кружевниц Н.А. Огарёвой-Стахович. Под ее опекой были взрослые кружевницы 22 сел окрестности Пальны-Михайловки. Их учили искусству кружевоплетения и как на приёмном пункте принимали высококачественные изделия на 20-25 тысяч рублей в год. Школьные мастерицы принимали участие во Всероссийских и Международных выставках. Их изделия отличались высоким качеством и художественной новизной, славились как «елецкий валансьон». Паленская школа и паленские мастера-кружевницы, а также кружевницы Знаменского монастыря плели крупные и средние кружевные изделия по заказам магазинов Москвы, Петербурга и Парижа. Стаховичи имели свой оптовый склад в Петербурге. Все закупленное кружево в Ельце, на кустарном складе и школе поступало на склад, который отправлял елецкое кружево по магазинам стран Европы и Америки.

По признанию Н.А. Огаревой, «спрос на елецкое и паленское кружево так велик, что они не успевают удовлетворить всех заказчиков» [3]. Надежда Александровна Огарева внесла большой вклад в дело развития елецкого промысла не только созданием школы кружевниц, где девочки из бедных семей на полном пансионе учились грамоте и искусству кружевоплетения. Заслуга Огаревой в том, что приемный пункт в Пальне она превратила в средство избавления от закабале-ния кружевниц сельскими торговцами и ростовщиками, а школу кружевниц — в центр оказания помощи сельским взрослым кружевницам в повышении художественной квалификации в кружевоплетении.

Надежда Александровна была женой генерал-лейтенанта А.Н. Огарева, командира гвардейской дивизии. Ее портрет написал И.Е. Репин, когда был в Пальне. Хранится он в коллекции великого художника. Паленская школа лучших кружевниц направляла в Мариинскую практическую школу кружевниц и коврового ткачества Петербурга. Они пополняли квалифицированными кадрами соответствующие промыслы всей России.

Высокое качество изделий, их тонкая прозрачность, художественная выразительность, богатство красивых разнообразных узоров, высокая техника и тщательность исполнения обеспечивали елецкому русскому кружеву славу и спрос на внутреннем рынке и международном.

Кружевные изделия Паленской и Свишенской школ, мастериц-художников Знаменского монастыря, кружевной товар, созданный руками и талантом всех елецких кружевниц, получили рекламное название «елецкий валансьон». Елецкий валансьен — это не только вершина мировой славы елецкого кружева и елецких кружевниц, но и показатель начала расцвета елецкого кружевного промысла на рубеже XIX-XX вв.

[singlepic id=1374 w=450 h=500]

В чем художественные особенности и характерные черты этого кружева периода 1890-1913 гг., времени расцвета кружевного промысла? Соответствует ли рекламное название их художественной сущности и национальным принадлежно-стям прикладного искусства?

Вид кружева «елецкий валансьен», прежде всего, производился из тонких, разноцветных шелковых, льняных и бумажных ниток № 140-160, так называемой паутинки. В особых заказах и узорах использовались канитель, золотые или серебряные нити. Здесь многообразие узоров и прозрачность фона сочетались с игрой света, красок и блеском металла.

Особенность изделий этого вида кружев в том, что его узоры, мотивы и композиции располагались на свободном прозрачном фоне лучистой елецкой тюлевой сетки. Этим достигалась легкость, изящество изделий, а кружево отличалось тонкостью работы, многообразием узоров, живописностью орнамента и прочностью.

В Европе на внешнем рынке славился французский «валансьон». Французские купцы в рекламных целях елецким кружевам присвоили название «елецкий валансьон», с этим названием они продавались и в России.

Но «елецкое кружево» отличалось от французского не только по традиционно русским особенностям, по их узорам, виду, но и по технике и технологии и приемам кружевоплетения. Во-первых, французские модные кружева 90-х годов плелись одинаково тонкими нитками, поэтому узоры, кружева как бы утопали в светлом фоне, теряли четкость и художественную выразительность.

Во-вторых, елецкие кружевницы для большей выразительности рисунка изделия изобрели «скань», когда контуры рисунка, мотива, узора выкладываются более толстой ниткой, или оранжевая, голубая или белая нить была на черном фоне. В отличие от французских кружевниц, елецкие мастерицы для большей чёткости, выразительности узоров и композиций фон изделия, прозрачную сетку и узоры плели нитками из шелка и бумаги различной тонкости, причем елецкие кружевницы для фона применяли разнообразные сетки, некоторые из них были доступны для плетения только елецким мастерам.

В-третьих, французские, да и в некоторых регионах русские кружевницы, при парной технике плетения начинают и заканчивают работу над кружевом с одним и тем же количеством коклюшек. Елецкие кружевницы в зависимости от сложности рисунка для большей рельефности и четкости рисунка добавляют или снимают некоторое количество пар коклюшек. В специальной литературе по кружевам описано два рекорда парного высокохудожественного плетения кружев многопарной техникой. Это мастера Паленской школы. Две кружевницы на Всероссийскую художественную выставку сплели чудесный шарф за 2 месяца на 800 пар коклюшек. Знаменитая художница, мастер кружевного искусства Дарья Николаевна Матюхина для плетения своих шедевров использовала до 600 пар коклюшек.

В Елецком уезде тонкое, прочное, дорогое и высококачественное кружево по художественным особенностям типа «валансьон» плели кружевницы только трёх центров: кружевницы города и мастера кружевного дела Знаменского монастыря и пригородных сел. Второй центр — это Паленская школа кружевниц и окрестные села имения Стаховичей. Третий центр — это лучшие кружевницы Елецкого уезда, мастера и художники села Свишни и окрестных сел. На елецкий рынок за этим кружевом приезжали купцы со всей Российской империи.

Спрос на кружево «елецкий валансьон» был настолько велик, что ни елецкие кустарные склады, ни три школы: Казацкая, Паленская и Свишенская — не могли выполнять заказы Москвы, Петербурга и Парижа. На елецкий рынок приезжали скупщики кружева, купцы из Варшавы, Прибалтики и всей Российской империи. Елецкий уезд до 1913 года был на первом месте в России по количеству кружевниц и объему производства кружевных изделий. Ежегодно Елец продавал кружева на сумму более миллиона.

Трудности с удовлетворением спроса на елецкое кружево «валансьон» были связаны не только с тем, что оно было неповторимо красиво по гармонии сочетания художественных форм и мотивов, но главное, что производство кружева основывалось на ручном труде. На покрывало, блузку или платье требовалось затратить от одного — двух и более месяцев рабочего времени. В чем же художественные особенности и основные черты этого «елецкого русского кружева» с рекламным названием «валансьон»?

Кружевные изделия на зарубежный внешний и всероссийский рынок по заказам производили не все кружевницы и мастера Елецкого уезда. Заграничные заказы выполняли кружевницы трех зон елецкого промысла. Это лучшие мастера и художники города Ельца, пригородов и мастерицы Знаменского монастыря. Второй район — это мастера Паленской школы кружевниц, личные кружевницы окрестных сел имения Стаховичей. Они выполняли заказы на многопарное кружево. Самыми лучшими мастерами кружевного дела Елецкого уезда были до 1913 года Свишенские кружевницы. Они выполняли заграничные заказы.

Дело в том, что в 1890 году, когда первые партии елецкого кружева поступили в Париж, французские специалисты и купцы убедились, что елецкие кружевные изделия не уступают французскому по своему качеству, а превосходят модное местное по своему художественному богатству узоров, форм и искусству исполнения.

[singlepic id=1368 w=450 h=500]

Вот тогда елецким кружевам французские купцы и присвоили рекламное название «елецкий валансьон». Безусловно, елецкое тонкое кружево «валансьон» и французское, модное в Европе, имеют не только существенные различия в приемах и технологии производства, в художественных особенностях, но имеют общие декоративные и другие достоинства.

Во-первых, особенность елецкого «валансьона» конца XIX — начала XX в. в том, что елецкие художники и мастера сумели гармонически соединить художественные достоинства французского кружева, его природно-растительные мотивы не только с русской самобытной техникой исполнения, с огромным богатством елецких художественных форм: славянка, жемчужка, гречишка, павлинки, травчатый край и т.п. В этом виде кружев было больше русского, чем французского. Во-вторых, кружева «валансьон» не были новостью в 60- 70-е годы XIX века. Мценские кружевницы копировали бельгийские и французские образцы, но они не привились на русской почве и не выдержали конкуренции с елецким «старым» кружевом 70-80-х годов. Мценские кружевницы и художники не сумели обогатить французские однообразные узоры многообразием русских художественных форм и узоров российского народного искусства. В-третьих, особенность елецкого русского кружева «валансьона» состоит в том, что по стилю в нем преобладало несколько геометрических фигур: ромбы, квадраты, овалы, треугольники — которые заполнялись нежным растительным орнаментом: цветы, розетки, ветки с листьями и цветами, бегущими оленями и птицами.

Геометрические формы и растительные мотивы располагались на прозрачном фоне в один или два ряда по горизонтали или по вертикали, по диагонали.

В рисунки кружева «валансьон» входили елецкие традиционные: жучки, паучки, жемчужки, павлинка и т.п. Все это было продолжением русских художественных традиций «старого русского кружева» 1-ой половины XIX века [6].

«Иностранные названия, вроде «валансьон», присвоенные некоторым видам русских кружев, в сущности, не соответствуют тому типу кружев, которое они обозначают», — отмечала И.П. Роботова в своей книге «Русское народное кружево» название «валансьон» определяет по существу как рекламное. [1] Относительно названия елецкого кружева она пишет более конкретно: «Очень отдаленное сходство с брюссельским можно найти в одном из видов елецкого кружева, которое носит старинное название «травчатое». Как видно, автор находит в елецком кружеве 90-х годов больше общего с бельгийским, чем с французским кружевом.

На II Всероссийском съезде деятелей кустарной промышленности России в 1913 году была дана положительная оценка созданию приёмных пунктов и кустарных складов. Меценаты, частники и земства, которые принимали качественные изделия по ценам выше, чем на базаре и у скупщиков, обеспечивали кружевниц сырьем, материалами и сколками.

Все это устраняло монополию торговцев, избавляло кружевниц от закабаления ростовщиками, улучшало их материальное положение. Повышение цены и изменение условий сбыта кружевного товара в городе и на селе рассудили как справедливую плату за квалифицированный труд, за талант, качество и художественную ценность кружевных изделий, красоту. К тому же ни приемные пункты, ни кустарные склады не принимали «мыльное» кружево из толстых ниток, второсортное, черное кружево, модные дешевые шарфы и косынки.

Главным достижением в развитии кружевного елецкого промысла за десять-пятнадцать лет, с 1890 г. по 1905 г., стало то, что было устранено неустойчивое равновесие между производством некачественного, низкохудожественного «мыльного» и черного бумажного кружева. В конце 90-х годов XIX — начале XX в. положение в промысле коренным образом изменилось. Высококачественное, тонкое белое кружево с парной и многопарной техникой, шелковые цветные мерные и штучные, высокохудожественные кружевные изделия: «елецкий валансьон», «елецкое русское кружево» — плели 72-80% кружевниц. Это обеспечивало расцвет елецкого кружевного промысла. Второсортное кружево из черных ниток, а также из толстых бумажных льняных ниток, дешевое кружево, шарфы и косынки в Елецком уезде, а это 18 волостей, плели только 20-28% кружевниц. Такое положение со-хранялось до конца 90-х годов.

Положительную роль в развитии елецкого кружевного промысла имело открытие в Ельце А.А. Стаховичем кустарного склада, который был не только коммерческим центром в новых условиях сбыта и производства елецкого кружева «валансьон», но и своеобразным музеем кружев как художественного прикладного искусства.

 

С.П. Ершов. Елецкие кружева и кружевницы (историко-экономический очерк). — Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2007. — 129 с.

Источник http://vorgol.ru/istoriya-eltsa/promyshlennost/eletskie-kruzheva-i-kruzhevnitsy/kruzheva-glava-4/

Статья подготовлена по материалам 2-го издания книги Ершова С.П. «Елецкие кружева и кружевницы (историко-экономический очерк)», изданной в Елецком государственном университете им. И.А. Бунина. В статье воспроизведены все изображения, использованные автором в работе.